— Давай пойдём, проверим, — сказал он, а сам подумал про Драгиса:

«Интересно, а сколько вертухаев наколотил он?»

Обычно счёт дракона был вдвое — втрое выше, но сейчас им было не до соревнований.

— Откуда у тебя пистолет? — поинтересовался Драговски.

Вопрос не был праздным. Обычные надзиратели были вооружены здесь только дубинками, но в тюрьме имелись штатные стрелки. Как правило, они находились где-нибудь сверху или передвигались по отдельным проходам, отгороженным от всего остального пространства прочными стальными сетками. Таким образом, оставаясь вне досягаемости для заключённых, они могли контролировать всё внутреннее и внешнее пространство тюрьмы, и способны были достать до любого уголка меткими винтовочными пулями.

Но так было днём. Ночью же, когда зэки сидели по своим камерам, не было смысла держать наготове такое количество снайперов.

— Это ещё с корабля, — улыбнулся Фигольчик, крутанув пистолет на указательном пальце. — Только вот он не заряжен.

— Потом объяснишь, как ты ухитрился спрятать такую штуку, чтобы её не нашли при всех обысках.

Что касается обысков, то здешние вертухаи были в этом деле настоящие мастера. Везде залезут, везде прощупают. Абсолютно небрезгливые и совершенно не стеснительные. Одежду арестантов они изучали миллиметр за миллиметром, отдельно прощупывая, каждый шов. В этом был определённый смысл. В опытных руках, спрятанная булавка или половинка бритвенного лезвия могла стать оружием, а тонкая проволочка, отмычкой. Туда же можно зашить послание, написанное на крохотном клочке бумаги, ампулу с ядом или наркотиком.

Но ни в каком шве, и ни в какой складке не спрячешь стандартный армейский пистолет, под который даже карман-то требуется специальный, потому что в обычном он в два счёта проделает дырку.

— Обязательно расскажу! — пообещал Фигольчик, улыбнувшись. — Надо было раньше вас всех этому научить, но до сих пор вроде обходились.

На этом их разговор закончился, потому что камера, где содержали Быка, была уже близко.

— Наконец-то! — приветствовал их дежуривший на этом участке вертухай, приняв эту пару за смену. — Замучил меня этот Стоун, на Малютку Телёнка похожий. Я уж думал, с ума сойду или прибью его ненаро…

Тычок жёстким, как стальной стержень, пальцем в какую-то точку на горле, заставил его замолчать. Фигольчик не дал телу рухнуть на пол, а подхватил надзирателя под мышки и оттащил в сторону. Связывать того, кого вырубил Драгис, не требовалось. Такие приходили в себя нескоро, а, очнувшись, были вялыми и ничего не помнили.

Бык сидел на койке, привинченной к полу, раскачивался из стороны в сторону и издавал такие звуки, что от них на душе скребли все кошачьи миров сущего. Он не был связан, закован в кандалы или зажат в колодки. Быстрый осмотр показал отсутствие следов побоев и пыток. Даже роба на нём была новая и чистая. Аж похрустывала!