Наверное, существовала инструкция со списком этих формулировок.
Наверное, можно эти команды как-то обойти.
Сплошные «наверное».
И ведь ни у кого не спросишь. Только если в городе. А как?
Здравствуйте. Я человек без документов. Это моя дочурка, видите, как мы похожи? Где у вас тут книги по запрещённому кукловодству? Как туда пройти, не встретив тиунов? Как взять книгу без квенты? Нет-нет, что вы. Спрашиваю из чистого любопытства.
Уголёк появился из зарослей и принялся намываться, щуря янтарный глаз.
Выбираясь на дорогу, кукла застряла в ветвях, не понимая, что объёмный рюкзак пролезет не везде, где протиснется щуплое тельце. Ингвар молча взялся за ручку в кожаной оплётке, которая оказалась как раз на затылке у Грязнульки, и вытянул девочку из кустов.
Никакого спасибо. Просто выжидающий взгляд. Что дальше?
— Идём.
«Никаким “спасибо“ или “пожалуйста“ она не обучена», — напомнил себе Ингвар.
Не словам. Словам-то он её быстро научит. А самим понятиям.
Таро Тайрэн цокнул языком:
«Нет, хуже, сказочник. Кукла не обучена этим чувствам.
Чувства можно перевести в понятия. Понятия в слова. А у неё нечего переводить.
Она застряла. Её подтолкнули.
Не потому что это ей нужно или приятно. Не потому что хотели помочь.
Потому что так быстрее и удобнее хозяину.
Чашка, подхваченная в полёте, не поблагодарит, а разбившись, не расстроится».
Таро Тайрэн часто выдавал глубокомысленные изречения или коротко комментировал происходящее, а ещё чаще просто цокал, хмыкал, вздыхал. Но обращаться к нему было бесполезно. На вопросы он не отвечал. Так что Нинсон всё реже пытался разговорить его и просто начал воспринимать голос легендарного колдуна Таро Тайрэна как свой собственный внутренний голос.