…Тэль и Лой стояли, взяв друг друга за плечи, глядя друг другу в глаза.

– Ты меня уж прости, – прошептала Лой.

Кошки не привыкли извиняться. Но уж если это делают – то искренне.

– Я давно простила, – сказала Тэль. – Нет, не так. Я и не обижалась.

– Прости за то, что завидовала. И завидую, – сказала Лой. Ухмыльнулась.

– Ещё б ты не завидовала, – гордо отозвалась Тэль. И посерьёзнела. – Пошли, подруга.

Они обе закрыли глаза.

Вовремя.

Потому что именно сейчас тяжёлая стрела из гномьего скорпиона ударила в грудь Всеволода. В последний миг Сева успел поставить перед стрелой воздушный щит, но удар был так силён, что его сбросило с коня. Пошатываясь, юноша поднялся, оказавшись за спинами несущейся в гибельную атаку конницы. Рядом, сжимая в руках топор, стоял Фалар Благонравный.

– Ох уж эти ваши арбалеты… – прошептал Сева. Пригнулся – и будто толкнул вперёд что-то невидимое.

Земля перед стражами вздыбилась и покатилась волной, ломая строй атакующей пехоты и разбивая в щепу подтянутые осадные орудия.

– Юный господин… – прошептал гном. – Я не видал такого со времён…

Но глаза Севы уже закрылись, и он упал. Фалар подхватил юношу, закричал:

– Ярослав! Стражи!

Удивительно, но Ярослав его услышал. Кони, перед которыми катился земляной вал, вставали на дыбы, останавливались. Удар Севы одновременно отбил атаку и остановил самоубийственный рейд стражи.

– Назад! – выкрикнул Ярослав. – Защищайте наследника!

Стража откатывалась обратно.

А неисчислимое множество уцелевших бунтовщиков, перебираясь через остановившийся земляной вал, с криками ярости вновь шло в атаку.

* * *

Виктор падал.