– Мне кажется, без души вообще ни за что браться нельзя, – сказал Эрик и смущённо отвёл глаза. – Но я ведь ненавижу магию!

– Любовь часто начинается с ненависти, – ответил Обжора. – Магия – не медовый пряник, чтобы каждому дураку нравиться. Это сила, порой грозная и жестокая. С ней надо уметь работать. Гасить при нужде. В верное русло направлять. Тогда она будет не только рушить, но и строить.

– Я бы мог попробовать, – сказал Эрик осторожно. – Если, конечно, ты думаешь, что я могу справиться…

– А как же Нотти? – спросил Обжора. – Сейчас даже словом не перемолвишься?

Эрик вздохнул. Взглянул на взмывшего ввысь ало-золотого дракона.

– Ну… ничего же ещё не окончено, верно? Вернусь, поговорю… Ты вроде как ходишь туда-сюда? А почему мне нельзя?

– Да можно, – сказал Обжора. – Я вообще тебе скажу, сынок. Глупость я сделал, что всё на себя взял: и строить, и рушить. У Драконов с Единорогами, может, и не всегда удачно выходит, но зато им всяко веселее.

Он помолчал, а потом добавил строго:

– Так ты уверен? Не шутишь?

– Не шучу, папа, – ответил Эрик.

Обжора повернулся. Полез в карман своего комбинезона и достал здоровенный разводной ключ – с метр длиной, не меньше. Торжественно протянул Эрику.

– Держи.

– Что это?

– Как что? Ключ!

– Просто разводной ключ?

Обжора возмущённо покачал головой:

– Ключ – это символ! Я тебе и скрипичный мог подарить! И ключ от интернет-банка! Но этот, поверь, куда универсальнее! Это – ключ от Мира Прирождённых. Скипетр и держава, венец и трон. Всё вместе. Берёшь его – принимаешь пост.

Эрик постоял, глядя на толстого широкоплечего дядьку, смотрящего на него с ожиданием. Потом протянул руку, взял ключ и сказал:

– Беру.

Ключ казался холодным, как лёд, и раскалённым, как уголь из топки. Гибким и струящимся, как вода, невесомым, как порыв ветра. И одновременно – живым.