— Марусь… — его голос совсем охрип, а дыхание опалило кожу на шее, там, где заканчивалась маска, и начиналась собственная кожа. — Ты сводишь меня с ума. Я так долго мечтал о том, чтобы обладать тобой на всех уровнях, — продолжил шептать он. — Марусь, на всех… Ты ведь читала…

Он про ЭТО? Про близость… Ту самую?

Сердце застучало быстро-быстро.

Но тут мои уста накрыли его, и все стало неважным, кроме его поцелуев, прикосновений и нестерпимого жара внизу. Хотелось прикоснуться к его коже, ощутить более близкий телесный контакт. Я попыталась расстегнуть его мундир, но это удавалось весьма плохо. И муж просто рванул его, послышался треск, но мундир поддался.

Я стянула с его плеч, скидывая на пол. Рубашку постигла та же участь.

С ремнем возилась уже сама, и со штанами.

— Слав…

— Да, родная…

— Я твоя — во всех смыслах. Сделай уже ЭТО, не хочу больше бояться.

Дважды просить не пришлось. Славик словно обезумел, стал с еще большим

напором целовать меня везде, лицо, шею, грудь, живот, ноги… Сжимая порою до боли, но я лишь стонала и выгибалась, желая быть еще ближе.

Я дрожала, плавилась от его поцелуев и хотела большего.

И в какой-то миг он раздвинул мои ноги, позволив обхватить его ягодицы, я обвила его шею руками, и, целуясь, меня уложили на стол.

Я ощущала его желание, прикосновение его плоти к своему лону. Это манило, завораживало.

Мой принц лег на локти, заключив меня в объятия. Ближе, еще ближе.

— Возьми меня уже, — прошептала я.

И он в один миг ворвался внутрь меня, сделав своей. Замер, поцеловал в уста. Боль была яркой, но короткой.

— Прости, это только в первый раз…

— Все хорошо, — поймала его поцелуй. Действительно, почти не больно. В моей жизни бывало и похуже. Но это чувство наполненности, чувство, что мы стали единым целым… оно пьянило.

— Люблю тебя, Марусечка! — и ласковый невесомый поцелуй.