— Засуньте свою жалость себе в жо…

За что тут же получила по губам:

— Не груби старшим. Что тебе Ненаш обещал? Из чего тебя снова спасать придется?

— Не надо меня спасать! — крикнула Хрийз, вскакивая. — Что вы все! Я никого не просила, и Хафизу Малкиничну не просила тоже. Отцепитесь от меня, отстаньте!

— Ну-ка сядь, — негромко приказал сЧай.

Хрийз хотела фыркнуть и уйти, но ноги сами подогнулисьв коленках, и девушка опустилась на то же само место, с которого встала.

— Ты — Вязальщица, ты об этом знаешь? У нас не появлялось новых Вязальщиков уже очень давно. Мне бы твои возможности, — добавил он яростно, и Хрийз почему-то представила, как он сжимает кулак. — А так приходится ждать, пока не перебесишься, и еще сопли вытирать тебе, и следить, чтобы нос не разбила прежде времени.

— А-а, вот с этого и надо было начинать, с возможностей, — ожесточенно выговорила Хрийз. — Вместо рассуждений о моих мозгах, которых, по вашим собственным словам, у меня нет. Я вам нужна, то есть даже не я сама, а мои возможности. А вот вы мне все — нет! В гробу я весь ваш мир видела, в белых тапочках. Если Ненаш убьет меня в уплату договора, то и черт со мной, и не лезьте не в свое дело! Найдете себе потом другую дуру… то есть, Вязальщицу.

— Умереть легко, — спокойно сказал сЧай. — Один раз отмучилась, и все, ушла на Грань, переродилась во что-то иное. Это проще всего. Проявить такую трусость: уйти из жизни добровольно…

— Кто вам сказал, что я храбрая? — сердито спросила Хрийз.

— Хватит жалеть себя, — сказал ей сЧай. — Лучше попробуй жить с тем, что есть. Все потерять, собирать по кусочкам долгие годы, потерять снова, и — жить дальше. Несмотря ни на что и вопреки всему.

Хрийз долго молчала, переваривая услышанное. Потом с усилием сказала:

— Я… не… знаю…

— Я буду жить, — подсказал ей сЧай.

Хрийз сдалась. Лишь бы он отвязался от нее уже наконец.

— Я буду жить… — повторила она, и выжидательно замолчала.

— … несмотря ни на что…

— Несмотря ни на что.

— … и вопреки всему.

— Вопреки всему.