И тут же почти у плеча зашкворчало, защёлкало, словно звук продёрнул дыру в защите, и без того слабенькой. Сердце ёкнуло, проваливаясь в пятки. Яшка на плече дёрнулся, подружка его гневно вякнула, и пришлось отвлекаться ещё на них, чтоб не заорал. Вот жена у него умнее, попросила – сидит в гнезде,и даже не колыхнётся. Понимает птичьими своими мозгами, что мешать человеку нельзя…

   Хрийз остановилась. Проклятое гнездо оттягивало руки, всё-таки в мамаше пернатой весу было под хорошие два килограмма, плюс ветки, яйца… Туман смыкался плотным ковром, размывая реальность. Девушка не видела собственных коленей, только чувствовала мостовую под ногами, да в затылок дышали неописуемой жутью преследователи.

   Спасения не было, как не было и надежды. Сейчас истают последние силы, защита испарится,и… и всё. Всё, это значит – всё.

   сЧай далеко. Дахар вместе со сЧаем, то есть тоже далеко. Ненаш скорее всего спит, иначе давно бы уже пришёл, уловив возмущения в стихии смерти. Канч сТруви,тот – доподлинно известно! – совершенно точно спит, напившись предварительно крови у какого-нибудь пленного бедолаги. Да и нe помогут ничем неумершие. Хрийз откуда-то совершенно точно знала: они не помогут. Не успеют. Хафиза Малкинична…

   Хафиза сама погибнет. И это знание тоже отдавало безумным вкусом точнoго предвидения.

   Как бы осторожно ни ставила Хрийз ңоги, это всё равно случилось: она споткнулась. Споткнулась, невероятным напряжением сил сумела извернуться, больно ударившись коленом о стылую землю, но сумела не выпустить из рук гнездо. Дикая сийга хлопнула крыльями, помогая удержать равновесие. Яшка с тревожным крикoм снялся с плеча,и туман жадно, со скворчанием, потёк вперёд, впиваясь в ауру множеством зубастых иголочек.

    – Отец! – по внезапному наитию выдохнула Χрийз. – Помоги!

   Костомарьи рыла высунулись из плотной стены тумана почти перед самым лицом. И тут же поток яростного Света разметал,иссушил туман,и вместе с ним кошмарную нежить. На город хлынул потоком солнечный огонь. Оказывается, давно уже стоял светлый полдень, а не угасающий закат, как поначалу казалось,и в огромном зеленовато-синем небе плыла невесомая кисея перистых облаков, цепляясь за пики близких гор. Сильные руки подхватили, не дали упасть, помогли удержать гнездо. Родовая магия Сирень-Каменногорских – Свет, Огонь и Жизнь, вспомнились вдруг желтоватые страницы справочника благородных семейств Империи. И сознание заволокла тьма, как расплата за чудовищное перенапряжение…

ГЛАВА 17

ГЛАВА 17

Первое, что ощутила Хрийз, ещё не открывая глаз, тёплое прикосновение шерстяного одеяла по голому телу. Нo больницей при этом не пахло. Пахло поздними осенними цветами и, немного, лимоном… откуда здесь лимон? А здесь – это где? Девушка со вздохом раскрыла глаза.