— Потрясающе! И вы очень умело держитесь без помощи каких-либо приспособлений. Ни посоха, ни трости… и я вижу на вашем поясе меч. Это достойно восхищения, господин… как вас, простите, величать?

— Ренард Цирон.

— Премного рад знакомству. Не терпится потолковать с вами. Знаете ли, я всегда считал слепоту одним из самых загадочных недугов. Люди, отмеченные ею — особенно, если приспосабливаются — удивительные. Их видение…то есть, чувствование мира — особенное. Кстати, никогда не пробовал проводить обряд воскрешения над слепыми в попытке снять этот недуг. Пересаживать глаза не доводилось…

— Ланкарт, — строго окликнул Бенедикт, перебивая ушедшего в свои рассуждения колдуна, — хватит пустых разговоров. Я привел тебе хаффрубов, и тебе пора приступать к работе. Время не ждет.

Некромант смиренно опустил голову.

— У нас с тобой понятия времени сильно отличаются, — усмехнулся он. — Впрочем, слово есть слово. Я действительно, пожалуй, примусь за работу с хаффрубами. С твоим учеником пока останется Мелита. Кстати, настоятельно тебе советую его повидать, пока еще можешь.

Бенедикт не изменился в лице, однако что-то ощутимо кольнуло его в грудь.

— Поясни.

— Не буду тешить тебя ложными надеждами, Колер, времени у этого юноши осталось мало. Я вряд ли могу что-то для него сделать. Болезнь, похоже, сильнее, чем он.

— Ну, так исправь это, — нахмурился Бенедикт, и голос его зазвучал ниже. Руки так и норовили сжаться в кулаки.

— Что я, по-твоему, здесь могу исправить? Вернуть его из Царства Смерти? Это я могу, но тебе ведь этого не надо. Ты просишь меня сотворить чудо, которое невозможно сотворить. Даже магии подвластно не все. Если я попробую вшить в него другие, более сильные легкие, это не сработает на живом человеке. В этом случае человек должен умереть, а только потом воскреснуть.

Из комнаты позади Ланкарта, вторя полному бессильной злобы вдоху Колера, послышался сухой надсадный кашель. Бенедикт прислушался и понял, что все это время слышал какой-то тихий мерный шум в том помещении, но лишь теперь сумел понять, что это доносилось хриплое, свистящее дыхание, которое явно давалось больному с большим трудом — каждый вдох приходилось вырывать с боем у хищной болезни легких.

— Просто иди к нему, — вновь посоветовал некромант, похоже, прочтя все по выражению лица своего гостя. — Мы со жрецом… Цироном, если я не ошибся в имени, подождем тебя здесь.

Бенедикт, тяжело вздохнув, медленно прошагал мимо отступившего с пути Ланкарта в комнату, где на узкой кровати лежал Киллиан Харт. Он выглядел страшно бледным, заметно похудел и, казалось, даже уменьшился в росте. Пребывая где-то между сном и реальностью, ученик лежал с полуоткрытым ртом, пытаясь дышать, и звук его дыхания был откровенно жутким. Бенедикт помнил, с какой решимостью этот юноша боролся со спарэгой в лесу, как говорил о долге на тренировке в Кроне, как выходил на помост в Олсаде. Колер видел, как ученик мучается от ночных кошмаров, как стыдится собственных слабостей, как падает во время тренировочных сражений… но никогда прежде он не выглядел таким хрупким и беззащитным.