Киллиан поморщился, не желая представлять себе, содержится ли в этих телах хоть крупица человеческой души, или это лишь бездушные куклы, в которых Ланкарт поместил искру своей магии.

Говорить что-либо Харт счел лишним. Он кивнул, отводя взгляд от мерзкого зрелища и, отгоняя назойливую усталость, проследовал за хромоногим некромантом в место, которое тот назвал склепом.

Это было небольшое каменное сооружение, в котором три десятка человек могли уместиться, лишь плотно стоя друг к другу и толком не двигаясь. Впрочем, полусгнившие трупы, разложение которых Ланкарт остановил своей магией, не были людьми, поэтому, надо полагать, им не требовались комфортные условия для… существования. Они ведь могли годами стоять в этом каменном сооружении без движения и лишь ожидать приказа своего хозяина.

При приближении к склепу Киллиан услышал доносящиеся оттуда крики. Каменные стены чуть приглушали звук, но было ясно, что тот, кого там держат, испытывает страшные муки. А следом, когда Ланкарт потянул за ручку ветхой деревянной двери, зазвучал строгий, ничего не выражающий голос Бенедикта.

— Кивни, если готов говорить.

Дверь открылась, и Киллиан, устало опираясь на стену, вошел в помещение следом за некромантом. В темном, лишенном окон склепе, где все освещение давало лишь два масляных фонаря, стоящих на полу, находилось четверо. Один из них — незнакомый — был крепко привязан к стулу, во рту его торчали знакомые Киллиану со времени теоретического обучения в Культе распорки, а из нескольких зубов протягивались длинные тонкие штыри, которые — он знал — вкручивались глубоко, въедаясь в зубные нервы. Боль, судя по описаниям этой процедуры, была поистине нечеловеческой, и даже данталли ломались под этой пыткой… если не считать, что к этому моменту острые штыри, имитируя расплату, были в самом деле вбиты в кости допрашиваемого, а на нескольких местах уже виднелись прижженные участки с заживо содранной кожей. Лицо пойманного данталли было тяжело рассмотреть из-за побоев, вся одежда его была залита темно-синей кровью. Жалобно горящие глаза умоляюще посмотрели на Ланкарта в надежде, что тот остановит этот кошмар.

— Иммар, следующую иглу, — холодно скомандовал Бенедикт, после чего данталли издал мучительный стон, представляя себе продолжение пытки.

Грузный жрец Алистер молча повиновался, извлекая из походной сумки, стоящей на полу, небольшой футляр, где содержалось всего двадцать три из тридцати двух тонких игл, которые с помощью особой резьбы вкручивали в зубы допрашиваемого. У стены на противоположном от двери участке помещения, сложив руки на груди, молчаливой мрачной тенью стоял Ренард Цирон. Стоило Киллиану войти в склеп, как невидящий взгляд слепого жреца обратился к нему, он непонятливо втянул в себя воздух, будто пытаясь унюхать, кого с собой привел Ланкарт.