— Я знаю, — выдохнула она.

Будучи связанным с нею через нити, Мальстен чувствовал, что в ее чувствах есть и злость — в том числе на него. Она пыталась заставить себя не винить беспомощность Мальстена в смерти своего отца, в ее сознании пока с трудом укладывалось произошедшее. Возможно, позже, когда злость придет в полной мере, она впрямь возненавидит его за то, что в роковой момент он не сумел спасти Грэга, но пока мысли ее путались.

Мальстен тяжело вздохнул, не позволив себе прикоснуться к ней.

— Это моя вина, — произнес он.

Аэлин закрыла глаза и задрожала.

— Нет. — Взгляд ее преисполнился ярости и устремился к замершему с мечом в руке Бенедикту Колеру. — Это его вина. — Голос ее понизился до угрожающего полушепота. — Обещай мне, что отомстишь ему за всех. За Хоттмар, за свою семью, за себя и… за…

Мальстен кивнул, позволив ей не договаривать.

— Обещаю, — шепнул он.

Аэлин прерывисто вздохнула и, прихрамывая, медленно зашагала по залитой кровью тронной зале к телу своего погибшего отца.

Мальстен тем временем переглянулся с Карой, убедившись, что она тоже цела, и отпустил ее одновременно с Аэлин. Нити, связывавшиеся с Бэстифаром, тоже втянулись обратно в ладонь. Под контролем оставались люди Колера — здесь и по всему городу — и жители Грата. Кого-то из налетчиков в эту самую минуту, пользуясь заминкой, добивали горожане, и данталли не сдерживал их. Мальстен еще раз оглядел своих друзей и убедился, что все они стоят на ногах: марионеток было слишком много, и через связь с ними данталли чувствовал много серьезных травм, но не мог определить, у кого. Похоже, что бòльшая часть пострадавших была на улице. Чтобы не путаться в ощущениях, он отпустил и их.

— Он твой, дружище. Слово царя, — сказал Бэстифар, криво ухмыльнувшись и вырывая Мальстена из раздумий.

Под влиянием нитей неспособные сопротивляться люди Колера послушно зашагали, выстроившись в одну шеренгу. Мальстен неспешно подошел к ним и остановился прямо напротив Бенедикта Колера, спокойно выдерживая взгляд его пылающих злобой глаз — карего и голубого.

— Кем же надо быть, чтобы сотворить такое? — покачал головой Мальстен. — Повести за собой Совет Восемнадцати, настроить весь материк против Малагории, прорваться через Альбьир, устроить резню в городах… и все ради того, чтобы поймать одного данталли.

Бенедикт скривил губы в презрительной гримасе. Он не отвечал, потому что демон-кукольник не давал ему такого права. Мальстен приблизился к нему и заглянул прямо в глаза.

— Солдаты Кровавой Сотни были хорошими людьми. И ты прекрасно знаешь, что я нисколько не навредил их душам. Чего вовсе не скажешь о душах твоих людей, потому что мы оба знаем, с кем вы связались, чтобы превратить себя в подобие хаффрубов.