Дамблдор от злости и бессилия заскрипел зубами. Найти бы того, кто так ловко выбивает почву у него из-под ног. Нет сомнения, что травлей кто-то ловко управляет, прикрываясь Блеками, Делакурами и прочими. Русские? Возможно. Блеки? Вполне вероятно. Кто ещё? Да много кто, врагов у него хватает, не на каждой бродячей собаке столько блох, сколько у него врагов. Одна радость, удалось выдавить АвгустуЛонгботтом из Клуба престарелых клуш. Намёк здесь, намёк там, невинное слово в третьем месте и старуха всерьёз забеспокоилась о внуке, к декабрю перейдя в лагерь нейтралов. С Вальпургой и Гринграссами бабка не порвала окончательно, но прежней веры ей уже нет. Совсем переступать черту с Невиллом Альбус не собирался. Итальянская родня невесты мальчика куда страшней отставной аврорши и матриарха Блеков вместе взятых, с ними на родственных чувствах не поиграешь — порвут, но не поиметь профит казалось преступлением. С паршивой овцы хоть шерсти клок. На фоне того, что ищейки волхвов и прихвостни Кощея практически полностью уничтожили континентальную агентурную сеть Фламеля и частым гребнем прошлись по людям Альбуса, это действительно казалось жалким клоком шерсти.

Докурив трубку, директор расслабился. Запрокинув голову, он не заметил, как задремал. Из раскрытого рта старика потянулась тонкая ниточка слюны.

— Да, Альбус, — презрительно сморщилась появившаяся на шкафу Распределительная Шляпа. — Посмотри, как ты опустился. Ниже падать уже некуда, а ведь какие надежды подавал по словам Диппета, только меня ты никогда обмануть не мог, твою гнильцу я разглядела сразу, а сейчас одна лишь гниль и осталась.

Складка, изображающая рот, сложилась в трубочку и выплюнула маленький шарик нафталина.

— Оп-па! — крякнула Шляпа, испаряясь в неизвестном направлении. Просыпающийся Хогвартс свято хранит свои тайны, так что прячущуюся шляпу могли искать до морковного заговенья.

— Кха-кха! КХА! — натужно закашлялся подскочивший Альбус, которому нафталин угодил прямо в глотку. — КХА-КХА!

— Кур-кур-курлы-курлы! — истошно забил крыльями проснувшийся феникс. Размоченный шарик вылетел из раззявленного в кашле рта директора, впечатавшись в голову птаха.

— КАР! — по-вороньему возмущённо каркнул феникс прежде, чем исчезнуть в огненной вспышке.

* * *

— Красавец! Хоть сейчас под венец! — подобострастно выдало ростовое зеркало.

— Чего-чего?! — от подобного сравнения у меня аж дыхание в зобу спёрло. — Стекляшка, а ты ничего не попутала. Женатому человеку под венец, обхохочешься. Давно в табло камнем не получала?

— Каждый норовит Стекляшку обидеть. Накуси-выкуси! Давай-давай, заряди, откуси от семи лет несчастий, — не осталось в долгу зеркало. — Я неразбиваемое!