— Договорились, — хмыкнул Ханбей. — Я хочу врезать тебе за то, что ты меня обманул; и за то, что ты самонадеянный болван. Но не бить же больного? Придётся для начала не дать тебе тут подохнуть. Ина сказала: будет туго, но ты встанешь — если захочешь.
— Встану — и что дальше?
— Война, на которой ты нужен своему королю.
— Всегда есть какая-нибудь война и какой-нибудь король, — сказал Вархен.
— Нам достались вот такие. Не худший вариант.
— Не худший… — Слабый голос его вдруг надломился. — Как ты не понимаешь: я же опять подвёл его, Хан. И тебя… всех. Нужно было понять, к чему всё идёт… доложить сразу ему. Но я торопился к Филину. Думал… заслужить… — Он замолчал.
— Король на то и король, чтобы быть великодушным, когда возможно, — мягко сказал Ханбей. Он подумал вдруг о родном отце, давно умершем. — Ты допустил ошибку — но первым же за неё и поплатился. Поплатился страшно. Как бы то ни было — никто не осуждает тебя; и сейчас всё это уже в прошлом. Нужно жить дальше.
— А дальше — война, на которой я нужен своему королю… Это я уже слышал.
— Ещё не раз услышишь — пока не усвоишь, — пообещал Ханбей.
Вархен промолчал. В тишине раздавалось лишь его тяжёлое дыхание.
После солнечного дня в доме было душно и жарко: Ханбей подошёл к окну и приоткрыл створку, впуская свежий воздух и звуки.
Вверх по улице в окружении гвардейцев величественно прогарцевал на черном жеребце Кербен I.
Минутой позже с каменного крыльца спустились Ина и Набарин. Бог-бродяга удивительно человеческим жестом обнял сестру за плечи и что-то прошептал ей на ухо, вполоборота взглянув на дом. Ханбей нерешительно махнул им, прощаясь. Ина улыбнулась; Набарин салютовал ему в ответ деревянной рукой.
— Что там такое? — Вархен попытался приподняться на постели.
— Добрые боги ходят среди людей. — Ханбей затворил окно. — Ничего особенного.