На тринадцатый день к страдальцу вновь пришел тот самый рогатый демон, что недавно избил его до полусмерти. С собой он тащил слегка подергивающееся тело очередного грешника.

Малыш к тому времени немного подрос и уже уверенно держался на задних лапах. Рога вытянулись, на пальцах рук и ног образовались небольшие, но довольно острые когти. Красные зрачки сузились и стали вертикальными, как у кошки. Конечно, если бы не отсутствие пищи, его тело развивалось бы куда быстрее.

Здоровяк швырнул жертву к ногам демоненка и впился в него недобрым взглядом.

— Ну что? Ты решился, демон-добряк? — ухмыльнулся рогатый.

— Как тебя зовут? — неожиданно спросил малыш, глядя на великана и не обращая внимания на дрожащего у его ног мученика.

— Зачем тебе?

— Чтобы знать, как к тебе обращаться.

— Хм… Ну ладно. Мое имя Храхи-Агам. Я архидемон, и я отвечаю за воспитание новорожденных демонов, таких, как ты. Меня все слушаются и боятся, кроме тебя, ничтожество. Мне никто не перечит, кроме, опять же, тебя, недоделка. — На последних словах надзиратель повысил тон. — И еще на удивление всем ты отказываешься от еды. Я хотел бы знать: почему?

— Но почему я должен их есть? Они живые и разговаривают, как я и ты. Мне их жаль… И вообще, кто они такие? — Малыш полными наивности глазами уставился на Храхи-Агама.

Архидемона аж передернуло от таких слов. Он недоуменно пялился на маленького отпрыска Бездны и молчал. Впервые за триста с лишним лет существования Храхи-Агам, воспитавший не один десяток отродий, слышал от другого демона, пусть и недавно родившегося, что тому жаль людей. Людей, что всегда были и будут всего лишь пищей. И даже не людей в прямом понимании, а материальное воплощение их грешных душ.

— Что ты сказал? — взвился архидемон. Он наконец пришел в себя, и им овладел жуткий гнев. — Да ты знаешь, что за такие слова тебя самого разорвут на части? Ты хоть представляешь, как ты позоришь всех нас? Ты — демон! Пусть жалкий и ничтожный, но все равно демон. Ты родился и умрешь им… А эту пищу, что ты так упорно отказываешься есть, тебе все равно придется сожрать… Человек — так эта еда называется. А теперь — ешь!

Выговаривая последние слова, архидемон схватил одной рукой демоненка, а другой начал засовывать жертву ему прямо в пасть. Отпрыск вырывался и кричал, но Храхи-Агам не отступал. Он несколько раз хорошенько врезал нерадивому воспитаннику, и вконец ослабший маленький демон успокоился.

Жертва вырывалась и вопила. Но ее стенания продлились недолго — архидемон резким движением лапы сломал ей шею, как беспомощному котенку. Без колебаний он оторвал руку грешника и затолкал ее в пасть непослушному отродью. Тот, фыркая и сопя, с трудом начал пережевывать «пищу». Храхи-Агам, довольно оскалившись, отпустил воспитанника.