В лагерь я вернулся уже в послеобеденное время. На поляне Иола с самым мрачным выражением на лице собирала посуду, но больше роняла ее на траву и злобно шипела в пространство.

– Борис и Милена уезжают! – предупредила она мои вопросы.

Я ушам своим не поверил:

– Вообще уезжают? Бросают нас, что ли?

– Нет, конечно. Едут искать новое место для лагеря, у них есть наметки. Пока Соболь отвозит Хонг на родину.

– А с нами кто останется?

– Ну что ты как младенец? – скривила губы девочка. – Мадам Софи с нами останется. Будем пока заниматься консервацией лагеря, пристраивать наших животных…

Жуткая тоска накатила от этих слов. Я мотнул головой и повторил то, что прежде сказал Тасе:

– Никуда я не поеду!

Иола лишь плечами пожала:

– Твое дело.

– Слушай, а ты не говорила с Соболями еще? Ну, насчет наших родителей?

Иола вскинула на меня покрасневшие злые глаза:

– Ты правда считаешь, что для этого был подходящий момент? Мы с Хонг прощались. Ты-то, как всегда, вовремя слинял…

Я хотел рявкнуть, что не просто на прогулку ходил. Вообще я собирался рассказать ей про Тасю, про ее странную ситуацию с братом. Но сейчас настроение испарилось, я только спросил, потому что это было важно:

– Как тебе Ванька?

– В смысле?

– Ну, ничего странного ты в нем не заметила?

Девочка издала короткий смешок:

– Хоть у кого-то есть еще настроение прикалываться. Ты же сам видел, во что превратился Иван!