— Кажется стихи здесь сочиняю я, — очень сложно оказалось удержаться от смешка, — или у меня появился конкурент?

— Не моё, — она небрежно отмахнулась, — сочинение какого-то из моих любовников. Самое забавное, что парень ни разу в жизни не покидал Лисичанск и в глаза не видел не то что океана, но и самого захудалого моря.

— Взяла бы с собой, — рассмеялся я, — если бы умудрился дожить до сегодняшнего дня, то получил бы наглядную картинку истинной смертельной борьбы со стихией.

— Не дожил бы, она убила его два года назад, — каркнул Паша, пристёгнутый кожаным ремнём к покосившейся тумбе лебёдки, — его звали Леонидом и перед смертью он назвал Наташу тупой бессердечной сукой.

— Как он посмел назвать тебя тупой! — возмутился я и Ната расхохоталась, — выходит, поделом досталось.

Взгляд Паши, который он вперял в хозяйку, как обычно, отражал два чувства: некий застарелый укор, точно он надеялся рано или поздно услышать слова раскаяния из этих алых чувственных губ и исступлённая преданность, успевшая стать притчей во языцех. Словосочетание: Пёс Королевы всегда соседствовало с объявлением Герцога Триморийского и Павел никак не реагировал, слыша его, однако первый же баронет, позволивший себе дурацкую шутку о «собачке» тотчас умер от несовместимости живого сердца и трёхгранного клинка.

Корабль накренило на другой борт и насквозь мокрый капитан проворчал нелепую фразу о разъярённых богах. Делал это человек очень тихо, ибо Наташа крайне критически относилась ко всем поминаниям женщины на палубе. Я тоже отметал любые суеверия, по которым присутствие девушки на борту должно было принести неудачу именно этому походу. Глухо ворчащие матросы просто успели забыть об обстоятельствах предыдущих путешествий. В родную гавань из дальних плаваний в самом лучшем случае возвращалась лишь половина команды. Остальные, зашитые в парусину или же абсолютно обнажённые, что зависело от жадности интенданта, покоились на дне океана либо в желудках многочисленной морской живности, так и рыскавшей вокруг.

Уж мне то это было хорошо известно. Для меня это было уже девятое плавание, да и Ната третий раз бороздила бескрайние просторы водной глади. Причинами смертей становились не столь экзотические варианты, как нападения пиратов или атака глубоководных монстров. Многомесячная болтанка вдалеке от берега ослабляла несовершенные организмы людей, после чего дурацкий насморк отправлял их на тот свет. Это, да ещё несоблюдение элементарных правил безопасности. Только за этот шторм четверо матросов успели расколотить свои черепа и заняться дайвингом из-за того, что не удосужились примотать себя верёвкой, понадеявшись на реакцию.