Схватила и чуть не завизжала сама, испугалась. Даже сквозь толстую дубленую кожу я чувствовала, что пальцы перебиты, кости раздроблены.

— Руки… — хрипло сказал Ивар. — Там обвалился кусок стены… Арела завалило, мы пытались вытащить его… мне придавило пальцы. И левая… кажется, сломана.

Он пришел за помощью. Ивар, который бегал от меня, когда я пыталась его лечить, сейчас пришел сам. Все настолько плохо. Я прекрасно понимала. С перебитыми пальцами на обеих руках, со сломанной у локтя левой… Либо он умрет, либо мне до конца дней кормить его из ложечки. Здесь нет ни условий, ни хирургов, способных собрать мелкие раздробленные кости.

А значит, вся надежда только на меня.

Кроме меня некому.

Вдруг поняла, что не боюсь. Когда нет выбора — страх уходит.

— Не пытайся снять перчатки, — сказала я. — Они хоть как-то фиксируют. Давай сядем куда-нибудь. Лучше не здесь. Ты дойдешь до нашей комнаты?

— Да.

— Идем.

Я довела, он едва не свалился в самом конце. Усадила на кровать. Сняла с него шлем. Матерчатый подшлемник весь мокрый от пота, хоть выжимай. У нагрудника застежки по бокам, тоже можно снять не сильно трогая руки. На руках, по одной стороне от запястья до локтя стальные пластины нашиты прямо поверх куртки — вот их так просто не снять.

Я попыталась прощупать левую руку. Рентген бы сюда, и хороших специалистов… но есть только я. Ивар сдавленно зашипел сквозь зубы. Не знаю… вроде бы все на месте. Ну, насколько это вообще может быть… Стальные пластины хоть и не смогли защитить совсем, но немного держат.

Ладно. Я должна решать.

Будем так. В конце концов, если что-то срастется не правильно, потом можно найти врача, сломать и срастить заново. Срастить я смогу… мать твою, о чем я только думаю.

Надо решать.

Мне казалось, Ивар сейчас потеряет сознание.

Кто, как не я?

Сейчас…

Я потерла друг об друга ладони.

Нужен контакт с кожей. Не за руки…

Я села рядом, обхватила ладонями его шею, с обеих сторон. Закрыла глаза.