Она стояла передо мной чуть не плача, маленькая, худая совсем, темные круги под глазами.

Помочь, как ведьма? Ведь так?

— Что случилось? — спросила я.

— Мой мальчик… — женщина всхлипнула. — Ему совсем плохо… он умирает…

— Я не лекарка.

Очень хотелось сказать: ты ошиблась, причем тут я? Я ничем не смогу помочь. С чего ты взяла?

По щекам женщины текли слезы.

Я — последняя надежда. Женщина боится. И меня боится, и людей, если те узнают. Но выбора у нее нет.

Мальчик там? Ребенок?

Это не разумно, но я не смогу просто повернуться и уйти. «Если можешь что-то сделать — делай и не сомневайся». И будь, что будет.

— Идем, — сказала я.

Домой я вернулась очень поздно.

Еле дошла, думала упаду где-нибудь. Сил совсем не осталось. Я очень старалась не потерять сознание там, не уснуть. Все же не дома, кто знает… Да и Ивар будет искать и беспокоиться. Беспокоиться, конечно, он будет и так. Но если я вернусь — он будет видеть, что со мной все в порядке, я не пропала.

Мальчик… совсем маленький, года наверно три или четыре. Он лежал в полупустой холодной комнатке, закутанный в одеяла, горячий-горячий, и тяжело хрипло дышал.

Уже неделю, сказали мне. И с каждым днем все хуже. Он уже глаза не открывает почти.

Я не врач, не могу сказать что это, пневмония или что-то еще. Вечный холод и плохое питание… А, может, что-то еще.

Ребенка, конечно, было очень жаль.

Не могу же просто уйти.

Я помогу.