— Отвали! — прорычал Дима, проходя мимо товарища.

Но как бы быстро не бежал Дима по городскому парку, вскоре Саша его догнал.

— Вернись, истеричное сцыкло, а то сейчас в пятак получишь!

— Я ведь и ответить могу! — зарычал Дима зло.

— Давай, борзое сцыкло, попробуй, ударь меня, да только смотри кулак не сломай! А то мне потом мать башню свернет! И будет орать: «Большой и сильный дитятко малое обижаешь!»

— Заткнись!

Дима действительно попытался врезать Саше. Но потом скакал, держась за пострадавшую руку.

— Я предупреждал, — сочувственно цокнул Саша. — Не сломал?

— Бл…ть, из чего ты сделан?!

— На меня кто сядет, тот и слезет с переломом.

— То есть ты хочешь сказать, что ты из народа камней?!

Саша всё понял.

— Все-таки рассказала…

— Так это правда?! Да?!

Потом Диму посетила страшная догадка. Он вспомнил голубоглазого младенца из своих видений. У Саши… глаза голубые. Он всегда называл Ульяну «мать», а она всегда относилась к нему как еще одному ребёнку только взрослому, давно выпорхнувшему из гнезда. Звонила ему, расспрашивала, волновалась…

— Ты…

— Дим, только спокойней, давай не будем нервничать и пороть горячку.

— Ты — мой старший брат?!

— А это очень плохо?! — в унисон спросил Саша.

— Охренеть… охренеть…