И душащее чувство безысходности и бесполезности сбивало с толку и мешало биться в полную силу. Она все надеялась, что клинки вспыхнут, как у Ясинэ в руках, и станут разить врагов наповал. Но этого не происходило. А кошка не могла отделаться от ужасающих мыслей, пропуская удары один за другим, лишь чудом избегая серьезных ранений. Она не спрвится. И вот секира в руках одного из волков прошла по голени, распоров до кости.

Химари едва не упала, оцепенев от жуткой нестерпимой боли. Но ее подхватили, сильно стиснув плечо, отобрали один из мечей и поставили ровно.

— Держись! Я рядом.

Химари уже отражала оставшимся клинком атаку безоружного зверя. Враг с секирой исчез из поля зрения. Кошка хотела было обернуться, чтобы увидеть, кто же это предал волков и не дал ей упасть. Кто стоял к ней спина к спине, защищая. Старый друг или хитрый враг? Но ей все не удавалось.

Кошка вдруг вздрогнула, осознав, что оставила Еву одну. Волки бросились на Химари, но другая их часть могла напасть и на нее. Вся надежда была лишь на тигра. Понял ли дикий зверь, что девочку стоит защитить даже ценой жизни?

***

Ева пряталась в крохотной пещерке среди раскидистых корней дерева. Здесь было тесно и влажно, а звон мечей заставлял дрожать и затыкать уши руками. Как же страшно было, как же жутко. Но из укрытия было видно лишь лес и бегущих волков. Им не было никакого дела до нее, они неслись порвать кошку в клочья.

Паучонок силилась разобрать в мыслях. Кто это был? Кто схватил за руку и силой затолкал в это маленькое убежище, полное жуков и муравьев? Он потрепал по волосам и сказал только «Пожалуйста, выживи», и ушел. Что он имел в виду? Она помнила только его голубые глаза и тревожную улыбку, застывшую на тонких губах.

Что теперь с ними будет? Где же сильная фурия? Люция, кошка без тебя пропадет. Ну почему ты не пришла? И Ева дрожащими руками тянула с пальцев паутину, сворачивая ее в ровный узор. Она больше не слышала и не видела ничего, словно мир замер и затих. Только глядела в блики меж белесых нитей, щурилась, пытаясь различить образы.

И разглядела. Хищные волчьи глаза. Совсем не в паутине.

— Вот ты где!

Ее, визжащую и брыкающуюся, вытащили из тесного убежища за руки. Она вырывалась, но ей хватило одной лишь пощечины, чтобы беспомощно сжаться в комок, дрожа всем телом. Даже не дернулась, когда связали, и молча стерпела, когда волк в кожаных доспехах перекинул через плечо и понес. Как же жутко он вонял потной и мокрой псиной, но Ева больше переживала не за себя. Если волки ее так спокойно забрали, значит, справились и с Химари, и с тем мужчиной.