Волк не стал кидаться на нее, а только подошел и точно так же поднял кулаки.
— Драться с женщинами — позор, но ты, видимо, не считаешь себя женщиной. И я не буду… — он не успел даже договорить, как Люция сделала подсечку, выбивая землю из-под его ног, и тут же со всего маху ударила ему в нос. Из всех, с кем ей приходилось драться, одна только Алиса заслуживала разговоров.
Волк упал, взвыв раненным зверем, но Люция придавила его к земле еще сильнее, сев сверху на грудь. Она не позволила ему даже коснуться сломанного носа или вытереть кровь, заломив руки над головой.
— Еще раз спрошу — где паучья девочка? — рыкнула она, свободной рукой приставляя нож к горлу волка.
— То чудовище с тигром? — кашляя, спросил он.
— Она самая!
— Отвали! — и он харкнул ей в лицо кровью.
Люция провернула нож в руке и с размаху тыльником ударила по ключице волка. Пока он выл и метался под нею, стараясь изо всех сил вырваться или хотя бы освободить руки, толпа недовольно галдела. Сломанная ключица — совсем не то зрелище, которое все хотели видеть, ни раны под курткой, ничего не видно, но волчьи вопли не могли не оставить равнодушными. Совершенно никто не кинулся выручать раненного волка; олени, куницы, пчелы, телицы просто стояли и смотрели, больше беспокоясь о том, все ли им видно. Бескрылая даже поморщилась, настолько ей показалось это ненормальным. Охотницы при ней всегда защищали своих, как и крылатые не давали в обиду друг друга. И в войну все держались за товарищей. А тщедушное равнодушие всех пестрых гостей казалось лицемерной фальшивкой и пародией на дружбу между округами.
— Где паучья девочка и тигр? — повторила она.
— К гейзеру! Они ведут ее к гейзеру! — он все еще метался, силясь вырвать руки, но это дарило ему еще больше боли, сломанная ключица стала хлюпать кровью. — Это за лесом! Через кварталы кошек, дорога всего одна, не пропустишь.
Люция кивнула и рывком встала. Вернула нож на пояс, поправила крепления арбалета и съехавший по ноге колчан.
— Ее зовут Ева, и она не чудовище, — и ушла под свист и недовольные вопли толпы. Все, что они могли — орать ей вслед, что бой надо закончить, но Люция, вытерев с лица кровь, уже неслась сквозь толпу к ближайшей конюшне. Ворованный конь — тоже конь.
#30. Эту чашу, молю, мимо меня пронеси
#30. Эту чашу, молю, мимо меня пронеси