Алиса пыталась подобрать слова, не веря своим ушам. Она — генерал?! Да она всю жизнь об этом тайно мечтала, но совсем не желала, чтобы мечта сбылась именно так. И Лион был совсем не тем человеком, кого она хотела бы сместить. В этом деле он был лучше нее. И оставалась одна большая проблемка, которую он вешал ей на шею свинцовой гирей своим уходом.

— Что делать с Люцией? — спросила она, пытаясь разглядеть в ворохе рыжих крыльев хоть какие-то проявления эмоций.

— Ничего, я сдаюсь, — Лион пожал плечами. — Если тебе так хочется — преследуй ее сама.

Алиса опешила. Она впервые видела его таким. Он столько раз был на грани смерти, поражения, но никогда не сдавался. Что было не так теперь? Что могло сломать железного ястреба? Неужели он рассчитывает, что она сделает все за него?!

— Не хочу. Я думаю, Люция имеет право на свою месть, — Алиса замялась. — В Имагинэм Деи на всех учили, мол, оставляя месть без ответа, ты позволяешь злу утвердиться в безнаказанности. Знаете, — охотница отвернулась, пытаясь не смотреть генералу в спину, — Люция всегда была верна этим словам, и вряд ли свернет с намеченного пути, — пожала плечами. — Но раз она завела девочку, может, она изменилась и хочет обычной жизни? Тогда я тоже не хочу ее преследовать. Она ведь будет жить, как и все люди.

— У нее нет дома, — оборвал ее слова генерал.

Алиса замялась, нервно постукивая по навершию трости.

— Я в детстве часто ныла, твердя, что мое место, мой дом — на болотах, а не среди охотниц. Она тумаками вбивала в меня, что я просто не понимаю, что такое "дом". Говорила, мол, дом — там, где о тебе думают и где тебя ждут, а не просто место на карте с такими же тварями, — Алиса прикусила губу. — И на войне говорила, что, вот война кончится, и пора будет домой — к друзьям, к тем, кто думает о нас, — пожевала губами, всматриваясь в спину Лиона. Он, казалось, даже и не слушал. А ведь раньше они не были так далеки друг от друга, были друзьями, товарищами, а не просто генералом и подчиненной. — Я думаю о ней, значит, она может вернуться туда, где я, — заключила Алиса и глубоко вздохнула. Она никогда не говорила с ним о Люции, их дружеские беседы обычно касались боевых тактик, истории и верований кошек, но никак не человеческих взаимоотношений. — А ты думаешь о ней, Лион? — впервые за долгие годы его правления она обратилась к нему без чина и на «ты», совсем как раньше.

А он молчал, скрыв крыльями лицо от ее любопытных глаз. И вздрогнул, когда она к нему так просто обратилась.

— Простите, мой генерал, за грубость, — спохватилась она, склонив голову. Он явно был не намерен продолжать разговор, и стоило уйти, пока какой-нибудь предмет не полетел в нее.