Сын широко улыбнулся. Иллюзия спала. На широкой груди молодого хаюрдага затрещал шелк эльфийской рубашки.

— Я должен вернуться до рассвета, — даже голос Касса поменялся, исчезли мягкие ноты, речь стала напоминать раскатистый рык волка.

* * *

Сесилия шла во дворец в сопровождении стражников Хаюрба.

«Что-то случилось с моими сыновьями», — тревога пригибала к земле, лишала дыхания.

Измученной ожиданием матери давно не присылали весточку, что она может, пусть издалека, посмотреть на своих мальчиков, ставших теперь такими взрослыми. В последний раз Сесилия видела их прошлым летом, когда Фариссий приезжал в кратковременный отпуск, а Касс собирался поступать в академию.

Фар возмужал, но мягкость черт, выдававшая в нем добрую душу, бледность лица и светлые густые волосы теперь как никогда делали его похожим на погибшего мужа Краста Дафоя, а вот младший сын был совсем другим. Касс пошел в своего отца — крепкий, смуглый, как все хаюрдаги, со жгуче-черными коротко стриженными волосами. День и ночь. Они выросли такими разными, ее сыновья, но оба были любимы.

Когда их отняли, она покорно смолчала. А что она, рабыня, могла сделать? Пусть так. Они живут во дворце и в довольстве.

«Мальчики никогда не будут рабами».

Хаюрб обещал и выполнил. Ее сыновья принцы.

Ей даже не посчитали нужным сообщить, в каком из государств они будут учиться. Казалось, что самое подходящее место — Врад. Оттуда родом Великая Даюри, и там же находится самый сильный на всем южном побережье магический университет, но… Только Хаюрбу ведомо, куда он отправил ее сыновей.

Двое детей Сесилии сделались залогом того, что она никуда не денется. Не сбежит. И даже не наложит на себя руки, зная, что в тот же день пострадает ее первенец.

Хаюрб милостиво позволил ей жить вне гарема — на такой шаг его толкнула череда покушений на ее жизнь. «Рабыня, посмевшая подсунуть песчаному королю своих ублюдков». Она где-то даже была благодарна Великой Даюри: через ее ненависть к любой привязанности Хаюрба Сесилия обрела пусть относительную, но свободу.

Коленки от страха дрожали. Если бы не стражники, всякий раз подхватывающие Сесилию, она наверняка упала бы. Даже на карачках, но госпожа Сэс все равно доползла бы до дворца, на стенах которого развевались траурные стяги. Этот признак чьей-то смерти лишал последних сил.

— Что?! Что с моими мальчиками? — она рухнула к ногам короля.

Тот наклонился, помог подняться.

— С ними все хорошо, не беспокойся. Пройдем в сад.

Сесилия от волнения почти ничего не соображала, иначе не произнесла бы того, за что Хаюрб мог казнить: