— Все еще боитесь своей матери? — только в саду они могли поговорить без вечных шпионов старухи.

Вопреки ожиданиям, король не сжал пальцы на шее Сесилии, он даже сложил руки за спиной, всем видом показывая, что спокоен и опасаться его не следует.

— Мама погибла. Два дня назад. Горная дорогая Соли-шарбу оказалась слишком узкой для повозки, запряженной четырьмя лошадьми.

Сесилия закрыла рот рукой.

— Простите, я не знала…

— Виновные наказаны.

Следы и свидетели его размолвки с матерью уничтожены. Нет, Хаюрб не забыл, что обещал служанке позаботиться о ее семье. Завтра же отправит к ней домой казначея.

— Примите мои соболезнования…

В саду у пруда раздражающе пахли розы. Их тяжелые головки качал ветер, и даже цветы, великолепные в своей красоте, неустанно напоминали Сесилии, что во дворце она никто, пыль под ногами правителя. Любые ее слова для него пустой звук.

— Твой сын меня разочаровал.

Госпожа Сэс остановилась. Ей показалось, что сердце перестало стучать, а небо заволокла черная пелена. Но мгновение дурноты быстро прошло. Оглушающе, до боли в ушах, пела птица Кермет — невольница, живущая в золотой клетке.

Разочарование короля сродни объявлению приговора.

— Он возомнил себя учителем, могущим оспаривать мои методы.

— Фар никогда не посмел бы…

— Ты должна увидеться с ним.

— Он здесь, во дворце?!

— Нет. Он в Агриде. Ты отправишься туда — я даю вам шанс исправиться. Иначе его ждет смерть.

— Да-да! Я поговорю с ним. Даже не переживайте, Ваше Величество!

— Женщина, я не переживаю. Я хочу убить, но помню, что он брат моему сыну.