* * *

Придя в свою комнату, рухнул в кровать изнеможённым.

– И когда я буду спокойно засыпать? – пробормотал, погружаясь в благоговейную темноту.

Проснулся же с первыми лучами солнца. Знал, что ещё есть время, но спать совершенно не хотелось. Будто что-то меня подняло. Так и было, кто-то тихо плакал, сидя в широком кресле.

– Дарая? – не стоило гадать о том, кто любит невидимым забираться в мою комнату без спроса.

– Ник, – девушка проявилась и ринулась ко мне в объятия. – Наконец-то ты проснулся.

Она была вся в слезах и выглядела абсолютно растерянно.

– Что случилось?

– Мама, – тихо произнесла девушка и снова разразилась рыданиями.

– Успокойся, успокойся, – гладил её по волосам. – Уверен, всё наладится.

– Нет! – внезапно выкрикнула она и выпрямилась, посмотрев прямо в глаза. – Всё очень плохо, Ник, – и упала обратно ко мне.

* * *

Мы сидели вчетвером в моей комнате, девушка тряслась, но более-менее пришла в норму. Мне не удалось её успокоить самостоятельно, пришлось вызвать медиков, так как вести её обнажённую или укутанную простынёй считал издевательством. Рядом сидел Скел, а медсестра кружилась вокруг девушки.

– Марта, можешь идти, – обратился к ней Учитель. – Дальше мы сами.

Женщина лет сорока бросила на него проницательный взгляд, но спорить не стала. А когда за ней закрылась дверь, он обратился уже к Дарае.

– Расскажи, пожалуйста, всё внятно и без слёз.

Губы той задрожали, но девушке удалось сдержаться.

– Сегодня ночью получила письмо. Кто-то из прихвостней Десятка написал, что мою мать распяли в центре города.

Я чуть со стула не рухнул. Да как она вообще держалась после подобных новостей?

– Они сделали это в назидание тем, кто сбежал из поместья и тем, кто пойдёт против них.