– Она взорвалась.

– Великолепно.

Графиня покачала головой. Поправила повязку на лице.

– Я понимаю, ты испуган, Пупсик, но попытайся вспомнить – почему ее голова взорвалась.

– Не знаю, – сказал я. – Она направила на нас пулемет. А потом… бах! Ее голова разлетелась на кусочки.

«Колдун, может, сделаешь и ей «бах», чтобы она от меня отстала? Я скоро и с тобой начну разговаривать, как глупый ребенок. Дождешься!»

«Терпи, дубина».

– Она целилась в тебя?

– Я… не знаю, госпожа. Не уверен. Мне показалось, она направила пулемет на спину великой герцогини.

– Покушение? На Шесту?

– Я… не знаю, госпожа… Да. Мне кажется, эта, в форме, пыталась застрелить великую герцогиню.

– Великолепно, – пробормотала графиня. – Я хотела сказать… почему? Эта девочка из гвардии. Все гвардейцы преданы Волчице. Я помню их всех еще курсантами. И эту тоже…

Леди Сорока замолчала. Задумчиво смотрела на обезглавленный труп стражницы.

– А как вы здесь оказались, госпожа? – спросил я.

– Что? А… Хотела узнать, сладилось ли у вас. Ведь это я тебя… порекомендовала. На посту у крыла герцогини увидела только одну стражницу. Да и та лежала на полу без чувств. Поспешила сюда. А здесь… такое.

– Что мне теперь делать, госпожа?

– Тебе? Ничего, Пупсик. С Шестой все нормально. Это главное. Странно только, что она уснула.

– Я… не знаю, почему она уснула, госпожа.

Графиня похлопала меня по плечу. Снова кашлянула. Окинула взглядом комнату.

– Может, и хорошо, что Шеста спит, – сказала она, – не видит, что творится в ее Красной комнате. Нужно привести здесь все в порядок. Да. Убрать тело… и кровь.