– Какая прелесть! Почему не хотел?!

– Прости, Мая, но с какой стати я должен был к вам стремиться? Я вас не знал. Тебя – тоже. Моего согласия на эту свадьбу никто не спрашивал. А в башне я прожил девятнадцать лет. Отапливал комнату дровяной печью, пользовался керамическим горшком. Хватит! Или ваша Мужская башня лучше той, что во дворце моей матери? Сомневаюсь. Жить в клетке мне не нравится. Вот я и предпочел свободу. А разве кто-то из вас поступил бы иначе?

– Великолепно, – сказала леди Сорока. – Но есть же договор. Великое герцогство и королевство Уралия заключили соглашение… Ты был обязан явиться к своей жене. Это прописано в семнадцатом пункте, если я не ошибаюсь…

– Меня это не касается.

– Если ты действительно принц Уралии, то касается.

Я одарил ее глуповатой улыбкой Пупсика.

– Я, конечно, прошу прощения, миледи Сорока, но мне плевать на все ваши бумаги и договора. Они ваши – не мои. Я ни с кем не заключал никаких соглашений. И выполнять их не намерен.

– Тогда зачем ты все это нам принес, малыш? – спросила Шеста.

Помахала пачкой моих бумаг.

– Если ты не собираешься выполнять условия брачного договора, то зачем явился сюда? – сказала она. – Твой предшественник не имел при себе документов. Но его личность хотя бы подтвердили в посольстве. А все это вполне можно…

Герцогиня не договорила.

Перевела взгляд на леди Сороку.

– Я тоже об этом подумала, – сказала графиня Нарынская. – У этого хотя бы есть бумаги. Это моя вина. Я обязана была все тщательно проверить. А не доверять чужим словам.

– Ты и проверила, подруга.

– Обратилась в посольство?

– Ну кто же мог такое предположить? – сказала герцогиня.

– Я должна была предполагать все варианты!

– Что ж, этот случай будет нам наукой.

– О чем вы говорите, мама? – спросила Мая.

– Пытаемся понять, кто из твоих мужей настоящий.