Яго как-то странно взглянул на него и промолчал.

Когда он вернулся к Вителье, обнаружил рядом с ней Вырвиглота. Тролль укоризненно посмотрел на ласурца и проворчал:

– Мы волновались!

– А мы переволновались, Дробушек, – грустно сказала волшебница.

Рю Воронн обнял ее за плечи и повел домой.

* * *

Ранним утром этого дня в замке Ласурских королей царила такая суета, какой не помнили, наверное, со времен коронации наследного принца Редьярда. Прислуга спешно вытирала несуществующую пыль в пазах между камнями стен, кастелянши, подгоняемые оглушительным ревом матроны Клозильды Вистун, носились всполошенными стайками в облаках белоснежного белья, перин и подушек – готовили комнаты к приему гостей. Взволнованные и не выспавшиеся придворные кучковались по углам в поисках самых интересных сплетен и гадали, в каком платье предстанет на коронации принцесса Брунгильда.

На дворцовой кухне в эту ночь работа не прекращалась. Огонь ревел в печах, обливались соком туши на вертелах, на столах доходили огромные круги теста, источая вкусный кисловатый запах, груды зелени и овощей в тазах для обработки росли на глазах.

Старшая королевская булочница, Ванилла рю Дюмемнон, во всполохах пламени из печей казалась демоницей. Крупная, грозная, руки в боки, она то и дело подгоняла поварят и поварих, успевая побывать у каждого стола для замеса, попробовать на вкус каждую новую партию теста для булочек и ставших знаменитыми на весь Тикрей мерзавчиков. Последние, по приказу Его Величества Аркея, должны были бесплатно раздавать на улицах Вишенрога вместе с вином урожая этого года.

Ванилла замедляла шаг лишь у одного, импровизированного, стола, который изображала пустая перевернутая пивная бочка в самом темном углу кухни. На бочке стояла бутыль с прозрачной, как слеза, жидкостью, рядом – стакан. А на полу, опершись спиной о стену, тихо и незаметно сидел Король Шутов, Повелитель Смеха, Господин Шуток и Хозяин толп Дрюня Великолепный. И напивался.

Напиваться Дрюня начал аккурат с вечера. Супруга увещевала его, ругала на чем свет стоит, уговаривала одуматься, а затем… принялась жалеть. Ведь как она на него ни сердилась, все понимала. Дабы муж не пил в одиночестве, Ванилла привела его на кухню и устроила в углу, в компании с бутылкой запрещенной в стране ласуровки. Когда его обнаружил мастер Пип, совершавший предрассветный обход своих владений (поспать Главному королевскому повару, естественно, тоже не удалось), он сначала потерял дар речи, а затем приготовился орать. Но, промолчал, наткнувшись на тяжелый взгляд дочери. Махнул рукой и пошел дальше.