Ночь выдалась богатая на события, и оборотень начал зевать. Проплывавший мимо ночной город уже мало его волновал: хотелось залезть под тёплое одеяло и как следует отоспаться. И, похоже, не ему одному — Виго тоже засопел. Во сне он прижимал руки к груди в том месте, где побывала чудовищная сабля охранника Занраха. При виде этого Нильс почувствовал острый укол жалости: кто знает, какую боль переживал его напарник? И каких усилий воли ему стоило сдержаться и не оторвать кому-нибудь голову?..

«Вот бы мне такую силищу», — вздохнул Нильс. Как же ему хотелось быть волком или медведем — подлинным оборотнем, наводящим ужас на все окрестные деревни, сильным и быстрым зверем, хищником, бесшумно скользящим в ночной тьме… Но нет.

У него была парочка знакомых оборотней, которые обожали жалеть себя и рассуждать на тему того, что их дар — это вовсе не дар, а проклятие, пробуждая у Нильса желание надавать им по голове. Это у него — проклятие. Самое настоящее проклятие, которое причиняло массу неудобств, но не давало ничего взамен. По его мнению, было куда престижнее превращаться каждое полнолуние в волка и резать овец, чем обращаться в панду и грызть ветки.

Единственное, что утешало, — в образе панды ветки действительно были чертовски вкусными.

Коляска свернула с центральной улицы и покатилась по разбитому переулку, который вилял, словно уворачиваясь от маленьких домишек со столь же маленькими садиками и огородиками. Фонарей тут отродясь не водилось, поэтому ехали в кромешной тьме, ойкая и ругаясь, когда повозка проваливалась в выбоину или подпрыгивала на ухабе. Обессиленный Виго проснулся и крепко держался за борт коляски, чтобы случайно не выпасть.

Из-за отвратительной дороги продвигались очень медленно. Нильс уже собрался плюнуть на всё и предложить пройтись до моряка пешком, как вдруг ямщик натянул поводья и издал негромкое «пр-р-р». Оборотень выглянул. Коляска остановилась возле одного из домиков. В окрестных дворах проснулись собаки и сейчас разминались, запуская пробные вопросительные «гав?» перед тем, как залиться лаем до самого утра.

— Приехали, — повернулся извозчик. Нильс спрыгнул на землю, следом за ним вылез Виго. Вампир дал знак немного подождать, полез в карман и, вытащив горсть монет (слишком большую, по мнению Нильса), высыпал её в карман кучерского тулупа.

— Возьмите. Это вам за труды! И побудьте здесь, мы скоро вернёмся.

Нильс удивлённо приподнял бровь. Поведение напарника было ему решительно непонятно.

Они прошли по узкой тропинке, перешагнув полусгнившую бухту каната и держась подальше от перевёрнутой лодки: днище последней было наполовину выкрашено красной краской, ещё не успевшей обсохнуть. Кисточка валялась рядом.