Взгляд Крыгина слегка затуманился. Он крепче взялся за топорище.

— Не понимаю, о чём ты.

— Перестаньте. Я всё знаю. Вы влюблены в неё, она готовит специальное зелье, чтобы поддерживать эту любовь и быть бессмертной. Про кровь ведьм тоже знаю. Про убийства.

Надя пытливо посмотрела Крыгину в лицо. Очень хотелось вцепиться ногтями в его маску и сорвать ее.

— Откуда у тебя эта информация? — пробормотал он удивлённо.

— Рассказать? С удовольствием. Вытащите меня отсюда, пойдёмте в дом, и я всё расскажу.

— Вытащить?

— Да. Я ног не чувствую. Жуткий мороз. Ну же, помогите мне. Идите сюда.

Крыгин перевел взгляд на открытую калитку. Надя проследила за этим его взглядом и заметила, что к калитке приклеился бумажный лист — символ двери в иной мир.

Надя двинулась в сторону Антона Александровича, тяжело передвигая замерзшие и частично онемевшие ноги. Заметила, что никаких следов вокруг нет. Снег лежал нетронутый, будто Надю забросило сюда с чёрного-чёрного неба.

Она остановилась напротив калитки, но не вышла.

— Помогите же, говорю. Вы не оглохли, случаем?

Он не двигался.

Что это в его взгляде? Страх? Непонимание? Неверие.

Руки Крыгина крепче сжали рукоять топора.

— Не понимаю тебя, Наденька… — сказал он. — Откуда всё это взялось? Кто тебе рассказал? Это не Оксана…

Сетчатый забор заскрипел от внезапного порыва ветра. Крыгин весь как-то сгорбился, втянул голову в плечи.

— Мне кажется, в этом мире слишком много злости, — пробормотал он.

— Что?

— Я думаю, если бы люди были добрее, то их не нужно было бы убивать, — сказал он громче. — Почему так происходит? Вот ты, Наденька, живешь здесь чуть больше двух недель, в маленьком поселке, о котором никто, кроме его жителей, и не знает даже. Население-то всего три с половиной тысячи. Почему этим людям не жить вместе, не любить друг друга? Зачем им злиться-то?