— Вы о чем, Антон Александрович?

Он поднял на Надю полный тоски взгляд:

— К тебе каждый день приходят жители этого проклятого поселка. Они просят покалечить других, заставить кого-то влюбиться против воли, разлюбить, заболеть. Эта злоба витает здесь годами. Как ядовитое облако. А я, Наденька, поддерживал её, как мог. Злобу. Питал Оксану силой, устранял конкурентов, делал всю черную работу. Держал в подвалах людей. Выкачивал кровь. Убивал. Думаешь, мне это нравилось? Думаешь, так легко любить против своей воли? Может быть, пора заканчивать?

— Закончите, — осторожно сказала Надя. — Прямо сейчас.

— Я не могу, — простонал Крыгин, и она поняла, что действительно не может. Не в его силах. Он обычный человек, оказавшийся в ловушке. Сошедший с ума из-за давящих на него обстоятельств.

Крыгин неожиданно прыгнул вперед, схватил Надю за руки и с силой дернул на себя, увлекая через калитку. Обмерзшие Надины ноги подвернулись, она начала падать лицом в снег и только и успела выставить вперед ладони. В районе запястий болезненно хрустнуло. Лицо обожгла ледяная корка земли.

Крыгин схватил её за волосы и развернул. Уселся сверху, прижав коленями её руки. Перехватил левой рукой топор.

Глаза холодно блестели в темноте. Волосы растрепались. Крыгин склонился над Надей и сорвал маску со своего лица окончательно.

— Я сначала долго заблуждался, — прошипел он, брызжа слюной. — Я думал, что моя любовь искренняя, надёжная. А потом случилось разочарование. Знаешь, что происходит, когда человек разочаровывается в любви? Откуда тебе… Вы с Грибовым не любили никогда. Так, баловались, назло твоей матери. — Крыгин склонился ближе, и Надя почувствовала его острое и терпкое дыхание. — Хочешь скажу самое интересное? Я прекрасно знал, что Оксана использует меня. Пил её зелье. Продолжал любить. Потому что иначе никак. Потому что если не любить никого, то вот отсюда, из души, выплеснется злоба.

Надя прохрипела, перебивая:

— Она и так у вас выплескивается, верно?

— Верно, — улыбнулся он. — Если позволишь, я убью тебя. Мне всё равно откуда ты вдруг узнала, что происходит, зачем ты стояла на этом самопальном кладбище и что здесь вынюхивала, но мне проще тебя убить, чем пытаться переубедить. Пусть будет так. Разобьём фамильный заговор, дело с концом.

Крыгин вытер тыльной стороной ладони тонкие влажные губы, покрепче взялся за топор и замахнулся.

Надя зажмурилась. Она почувствовала вдруг удар — но это был не удар топора. Что-то тяжелое налетело на Крыгина и сшибло его с Нади.

Она открыла глаза, различила сначала чей-то свитер, джинсы. Потом увидела, что это Грибов — странно одетый Грибов, в кровавых подтёках, с разбитым лицом, босой. Он навалился на Крыгина и жёстко, хлёстко бил того по лицу кулаками. Голова Крыгина болталась из стороны в сторону.