«Чем я занимаюсь? — думалось мне. — На что трачу годы, месяцы и недели, не говоря уже о днях и часах — своего, как доподлинно известно, — единственного и неповторимого существования? А ведь есть, кажется, и способности, и здоровье, и молодость ещё не совсем прошла. Бросить всё к чёрту… Заняться главным…. А что — главное, и что именно бросать? Где она, цель жизни, да и была ли вообще?»

Я стиснул зубами сигарету и напряг образную память.

Ну?!

Громадный зал, полный народа, цветы, летящие на сцену, крупные заголовки газет с моей фамилией на первой полосе, хрустящие пачки денег, иноземный, сверкающий лаком и краской, автомобиль за сотню тысяч долларов, какой-то умопомрачительный особняк суперсовременной архитектуры на берегу то ли моря, то ли океана, разнообразные, казалось бы, девицы, но все почему-то одинаково длинноногие и светловолосые, вечное лето, шампанское в ведёрке со льдом, яхта…

О, чёрт, все — не то. Стандартный набор дорогих атрибутов, мать их. Эрзац-счастье. Душа и сердце заставлены и завалены этими неисчислимыми и завораживающе блестящими атрибутами-пустышками. И только где-то в самой середине, в самом что ни на есть центре этой середины — маленькая комната со свежевымытым дощатым, чуть рассохшимся полом и деревянной мебелью простой, но ручной работы. Стол, обширный и прочный, а на нём — лист бумаги девственной чистоты, и свет падает откуда-то сверху и сбоку. Эдакий весёлый, но не назойливый поток света, явно не искусственного происхождения. И, возможно, шум сосен за распахнутым окном, и воздух, который можно пить, и женщина, зовущая ужинать….

Да, что-то в этом роде. Непонятно, правда, и, если подумать, тоже достаточно скучно. К тому же, если лезть дальше, в глубь образа, вовсе полная чепуха в голове начинается и полный бред. Типа шумного выводка внуков и небольшой толпы вежливых представителей средств массовой информации. Поодаль. Они, значит, поодаль и ждут, когда мэтр соизволит к ним спустится…. Н-да. Уж лучше, пожалуй, яхта и десяток одинаково длинноногих девиц.

Так. На фиг. Отбросить все лишнее. Лишнее все отбросить.

Я отбросил потухшую сигарету, поднялся с тёплой сухой скамейки и вновь обрёл способность видеть и ощущать реальный мир.

И немедленно увидел.

Двухэтажный особняк начала прошлого века тихо сиял бело-голубым фасадом в глубине двора за кованой чугунной решёткой на противоположной стороне бульвара. По обе стороны от парадного входа на постаментах возлежали гипсовые копии древнеегипетского Сфинкса.

Уменьшенные.

Я мысленно ухватился руками за оранжевый планшет на зелёном заборе февральской стойки.