— Хорошо, вы готовы поджариться? Вы готовы к тому, что из ваших яиц сделают яичницу, сварят, а затем повесят сушиться на солнышке?

Послышались вопли согласия.

— Тогда встречайте Санту... Девушку-Пантеру...

Свет на несколько секунд погас, а когда зажегся, в центре сцены, свернувшись, лежало что-то черное. Снова забили барабаны. Пятно красного света медленно скользило по стене, словно солнце в африканском вельде. Билли подался вперед, полностью заинтересованный происходящим.

Из черного комочка поднялась вверх одинокая нога и снова спряталась. Следом появилась потягивающаяся рука. Черная фигура зашевелилась и медленно начала вставать. Санта была одета в длинную мантию из гладкой черной шкуры, которую обернула вокруг себя, оглядывая аудиторию. Волосы девушки горели в красном свете прожектора. Она улыбнулась — слабо, со скрытой угрозой, — и в следующую секунду, хотя казалось, девушка не сделала ни одного движения, черная мантия начала спускаться все ниже и ниже, пока не спустилась до груди. Санта схватила мантию одной рукой и стала медленно и изящно двигаться под бой барабанов, приоткрывая на мгновение то живот, то бедра, то темный треугольник между ними. Она не отрываясь смотрела на аудиторию, и Билли понял, что девушке нравится, когда на нее смотрят, когда ее хотят.

И Билли, хоть он и знал, что похоть — это смертный грех, хотел ее так сильно, что казалось, что его штаны сейчас разойдутся по швам.

Черная мантия продолжала падать, но медленно, со скоростью, которую задавала Санта, а не аудитория. Стояла тяжелая тишина, нарушаемая только боем барабанов, а висящий в воздухе дым напоминал туман в джунглях. Мантия наконец соскользнула на пол, и Санта осталась в узеньких черных трусиках.

Ее бедра двигались все быстрее и быстрее. Лицо излучало горячее желание, мускулы гладких бедер напряглись. Девушка подалась вперед, разрезая пальцами потоки дыма, опустилась на колени, потянулась, словно прекрасная кошка, и легла на спину, подняв ноги вверх и медленно сводя и разводя их. В голове у Билли загромыхали барабаны, он понял: еще чуть-чуть — и произойдет катастрофа. Санта поджала ноги к подбородку, и в следующее мгновение ее трусики, расстегнувшись, упали, обнажив влажную щель между бедер.

Свет погас.

Из десятков легких вырвалось тяжелое дыхание. Вспыхнул ослепительный белый свет, обнажая все трещины и подтеки декорации, а блондинка пронзительно прокричала:

— На этом все, джентльмены! Теперь выходите, ясно?

Послышалось несколько возгласов «Еще!» и яростный свист, но шоу уже закончилось. Билли несколько минут не мог тронуться с места — он боялся, что либо испортит брюки, либо оторвет себе яйца. Когда наконец он встал, шатер уже опустел. Юноша представил себе, что бы сказали его родители, если бы узнали, где он сейчас находится, и похромал к выходу.