Билли повернулся и двинулся вперед.

Он шел всю ночь. Его ноги снова начали кровоточить, а сломанная рука раздулась, но он продолжал идти. Незадолго до рассвета, совсем выбившись из сил и спотыкаясь на каждом шагу, он вышел к лачуге скваттера. Постройка была очень ветхой, но внутри на полу валялся грязный матрас, а на столе стояли тарелки с заплесневевшей едой. Однако рядом с тарелками стояла кофейная чашка, внутри которой, когда Билли взял ее в руки, что-то тихонько заколыхалось. Юноша нетерпеливо вылил несколько капель себе на ладонь; вода была болотно-зеленой и наверняка кишела бактериями. Билли взял одну тарелку, почистил ее о песок и поставил на стол. Оторвал кусочек рубашки, разложил его на тарелке, а потом осторожно процедил через него воду, чтобы задержать наиболее крупные части зеленой растительности. То, что осталось на дне тарелки — едва ли три глотка, солоноватых и неприятных на вкус, — немедленно было переправлено в рот. Влажным куском рубашки Билли обтер лицо, а затем проспал несколько часов на грязном матрасе.

Когда он проснулся, в лачугу сквозь дыры в стенах проникали солнечные лучи. Его била лихорадка, и он очень ослаб. Изувеченная рука налилась свинцом. Из раны сочилась желтая жидкость. Он попытался не думать о боли и сконцентрировался на мыслях о Бонни Хейли. Он собирался показать ей Готорн, посмотреть Ламезу и хотел узнать про нее все-все, начиная с самого рождения. Юноша мысленно вспомнил ее лицо, и оно возникло перед его глазами, словно фотография. Он должен вернуться к ней.

Билли вышел из лачуги и остановился как вкопанный.

В трех или четырех милях он увидел облепленное коричневыми холмами большое озеро. Его окружали мотели и рестораны с большими вывесками, которые были видны с автострады, проходящей всего в полумиле от лачуги. По дороге двигались автомобили и бич-багги, а на озере Билли разглядел красный катер, тянущий за собой человека на водных лыжах. Вдоль улиц курортного города, выстроенного на берегу высохшего потока, росли пальмы, махавшие Билли листьями. Вся эта чудесная картина колыхалась в душном мареве, поднимавшемся от земли. Билли замер, ожидая, что все это неожиданно исчезнет, а затем, еле переставляя ноги, направился в сторону миража. На автостраде багги резко вывернули в сторону, чтобы избежать столкновения с каким-то сумасшедшим, вылезшим на шоссе. Билли медленно брел к середине автострады, объезжаемый автомобилями, мотоциклами и багги. На багажниках некоторых машин стояли катера, из окон махали руками дети. Озеро в лучах солнца блестело, словно расплавленное золото.