— Об отъезде я еще не думала, — покачала головой Каролина. — Пока ни о чем не могу думать.

— Тем более мы должны за тобой присмотреть.

— Прошу вас… — Каролина неловко заправила волосы за ухо, но пряди вновь упали на лицо. Простое черное платье без воротничка подчеркивало ее невероятную бледность, из-за которой жилки на голой шее казались синяками. — Пожалуйста, не надо об этом. Я знаю, вы желаете мне добра.

Я подошел к ней и взял ее за руку; благодарно взглянув на меня, она тихо сказала:

— Вы уже здесь. Все приехали?

— Не волнуйтесь, все на месте, — мягко ответил я. — Все в порядке. Вам надо чего-нибудь съесть и выпить.

Стол ломился от сэндвичей. Бетти, тоже бледная, с покрасневшими глазами, раскладывала их по тарелкам и наполняла стаканы. Занятая готовкой, на кладбище она не ездила.

Каролина помотала головой, словно мысль о еде ей претила:

— Не хочется.

— Думаю, глоток хереса пойдет вам на пользу.

— Нет, не надо. А вот тетя и дядя, наверное, не откажутся…

Казалось, родичи обрадовались моему появлению. На похоронах меня представили им как семейного врача, и мы немного поговорили о болезни миссис Айрес и Родерика. Видимо, они решили, что я ни на шаг не отхожу от Каролины лишь из профессионального долга, поскольку она ужасно бледна и измучена.

— Поддержите нас, доктор, — сказала тетка. — Другое дело, если б здесь был Родерик. Но Каролина не может оставаться одна в огромном доме. Мы хотим, чтобы вместе с нами она ехала в Суссекс.

— А чего хочет Каролина? — спросил я.

Дама набычилась. Слегка похожая на покойную сестру, она была скроена по более крупному и менее красивому лекалу.

— С учетом всех обстоятельств, Каролина вряд ли способна разобраться в своих желаниях, — заявила тетка. — Она просто валится с ног. Никаких сомнений, что перемена места пойдет ей во благо. Как врач, вы должны это признать.

— Как врач — возможно. Однако в иной ипостаси я вряд ли порадуюсь ее отъезду.

Я улыбнулся и взял Каролину под руку. Думаю, она пропустила наш диалог, потому что беспокойно озирала комнату — все ли как должно, — но, почувствовав прикосновение, локтем прижала мои пальцы. Теткино лицо вытянулось. Повисла пауза.

— Боюсь, я забыла ваше имя, доктор, — наконец проскрипела родственница.

Я назвался.