Сквозь страх на лице Элис проступило какое-то новое выражение. Рути даже показалось, что это… гордость. Похоже, мама на самом деле гордилась ими — своими дочерьми!.. Мысль об этом настолько вдохновила Рути, что она перестала пилить веревку и схватила со стола револьвер. Держа оружие двумя руками, как в кино, она направила ствол на выход из коридора, откуда должна была появиться неведомая опасность. Руки ее дрожали, но Рути поклялась себе, что если нужно, она будет стрелять!

Шаги тем временем стали громче и чаще, и к ним прибавился звук тяжелого дыхания.

— Стрелять бесполезно, — негромко сказала Элис с ноткой обреченности в голосе. Казалось, она смирилась с тем, что их ждет. К счастью, Фаун не поддалась страху и, подхватив брошенный сестрой ножик, занялась веревками на ногах матери.

Спросить, почему револьвер им не поможет, Рути не успела. Топот ног стал оглушительным, из коридора кубарем вылетела какая-то взлохмаченная темная фигура. Рути невольно ахнула — и едва не выстрелила прямо в лицо Кэтрин.

— О, Господи!.. — воскликнула она, опуская револьвер. — Откуда вы взялись?

Кэтрин не отвечала — она никак не могла отдышаться. Ее руки были в крови, а блестящее от пота лицо выражал крайний ужас.

— Что-то идет сюда! — выдавила она наконец. — Нам надо… надо бежать!

«Что-то, — мысленно отметила Рути. — Кэтрин сказала: «что-то»»… — Додумать свою мысль до конца она не успела. Фаун наконец перепилила последние волокна неподатливой пеньки, и Элис поднялась со стула, стряхивая с себя веревки и с трудом распрямляя затекшие члены.

— Идемте, — сказала она. — Я знаю, где выход.

Откуда-то из глубины пещер до них донесся леденящий душу вопль, который вдруг резко оборвался.

«Это Кендайс, — подумала Рути. — Что-то добралось до Кендайс…»

1910

1910

Сара

23 сентября 1910 г.