— Я знал, и Уилл знал. Но ведь это надо доказать, не так ли?

Она была изумлена.

— Если на меня повесят сигареты, — добавил он, — то тюрьмы мне не избежать.

Этот разговор Регина пересказала Варбергу. Она спросила, могли ли быть хоть какие-то шансы на то, что ее сын был прав.

Варберг задумался.

— Да, такой вариант защиты возможен. — произнес он. — Но он был бы хорош, если бы Эрни был главной целью полиции. Кроме того, здесь находится один человек по имени Генри Бак. Товар предназначался для него. Он тоже арестован.

— Что он сказал? — спросил Майкл.

— Не знаю. Но когда я попробовал поговорить с его адвокатом, тот отказался от разговора. По-моему, это зловещий знак. Если Бак заговорил, то у Эрни нет никаких надежд.

* * *

Первые хлопья снега закружились в небе, когда они свернули на улицу тети Вики и дяди Стива. «Интересно, идет ли снег в Либертивилле?» — подумал Эрни и нащупал в кармане ключи с кожаным брелком. Вероятно, да. Там шел снег.

Кристина стояла в опечатанном гараже Дарнелла. Это было хорошо. Во всяком случае, она была защищена от непогоды. Он заберет ее оттуда. В свое время.

Прошедший уик-энд был похож на кошмарный сон. Его родители, по очереди кричавшие на него в маленькой комнате с прожженным сигаретами столом, казались ему какими-то незнакомыми людьми, чужестранцами в его мире. Они говорили на непонятном языке. Адвокат, которого они наняли, Варли или Фарбер, втолковывал ему что-то о необходимости «защищаться всеми средствами, а не стараться разозлить полицейских».

Но Эрни больше волновался за Кристину.

Он все ясней и ясней ощущал, что Ролланд Д. Лебэй находился где-то рядом, а может быть, срастался с ним. Эта мысль не пугала Эрни; наоборот, она успокаивала его. Но он должен был остерегаться. Не Дженкинса: он чувствовал, что у полицейского были только смутные подозрения и они основывались на Кристине, но вели не к ней, а от нее.

Другое дело — Дарнелл… с Дарнеллом могли быть сложности. Настоящие сложности.

В ту ночь, когда его мать вернулась в мотель, Эрни отвели в камеру для задержанных, и он заснул удивительно легко и быстро. В ту ночь ему приснился сон — не ночной кошмар, но нечто обеспокоившее его. Он очнулся в предутренней темноте, разбитый и потный.

Ему приснилось, что Кристина превратилась в крошечный, размером не больше ладони, «плимут» 58-го года. Она ездила по маленькой, искусно сделанной автостраде, которая была похожа на пластиковый макет какой-то дороги — не Бэйзн-драйв, но и не Кеннеди-драйв, где погиб Шатун Уэлч. Окружающие дома были уменьшенными копиями тех, что стояли в верхней части Либертивилла. Пластиковые дома, пластиковые деревья… и огромная, гигантская фигура Уилла Дарнелла, нажимающего на кнопки пульта управления и следящего за тем, как «фурия» ползет по улицам и перекресткам. Он тяжело дышал, и из его поврежденных легких вырывались звуки, напоминающие свист зимнего ветра.