* * *

Отец подвез меня к дому Каннингеймов и помог дойти до двери — мои костыли не были предназначены для передвижения по обледеневшей и заметенной снегом дорожке.

Машин, принадлежащих Майклу и Регине, не было видно, но Кристина стояла возле гаража, покрытая тонким слоем сверкавшей на солнце изморози. Бросив на нее взгляд, я почувствовал какой-то тупой страх. Мне не хотелось возвращаться домой на ней — ни сегодня, ни когда-либо еще. Я бы с радостью сел за руль моего совсем обыкновенного, наспех отштампованного «Дастера».

Дверь открыл Эрни. Он даже не был похож на себя. Его плечи ссутулились; движения были замедленны. Я сказал себе, что нахожусь под властью своих подозрений, и, конечно, понимал, что порядком накрутил себя перед нашей встречей… и все же я знал, что это было так.

Он был одет во фланелевую сорочку и в джинсы.

— Дэннис! — проговорил он. — Здорово, парень!

— Привет, Эрни, — сказал я.

— Здравствуйте, мистер Гилдер.

— Хеллоу, Эрни. — В знак приветствия мой отец поднял руку. — Как твои дела?

— В общем-то не очень. Но скоро все переменится. Новый год, новые силы, старое дерьмо уходит, так ведь?

— Пожалуй, — несколько ошеломленно произнес мой отец. — Дэннис, ты уверен, что мне не нужно заезжать за тобой?

В ту минуту я больше всего на свете хотел бы вернуться домой на машине отца, но на меня внимательно смотрел улыбающийся Эрни.

— Нет, Эрни отвезет меня… если его развалюха тронется с места.

— Ой, поосторожнее, Дэннис, — сказал Эрни. — Она у меня девочка чувствительная.

— Чувствительная девочка, говоришь?

— Да, чувствительная, — улыбаясь, ответил Эрни.

Я повернул голову и воскликнул:

— Прости меня, Кристина!

— Так-то лучше.

Наступило молчание. Отец и я поедали глазами невысокую лестницу, которая вела на кухню. Затем отец проговорил: