— Я просто подумал…

— Держу пари, ты жалеешь, что не можешь нажимать на педали, как раньше.

— Ты угадал.

— Нет ничего лучше, чем сидеть за баранкой своего автомобиля, — сказал Эрни, а затем его левый глаз глумливо подмигнул мне. — Если не считать запаха гнили.

* * *

Эрни выключил телевизор. Я встал на костыли и поковылял в кухню, надеясь на то, что придут Майкл с Региной и наша поездка отложится еще на какое-то время. Меня не покидало воспоминание о том дне, когда Эрни и Лебэй ушли в дом, а я решил посидеть за рулем Кристины.

Эрни достал из холодильника еще две банки пива («На дорогу», — сказал он). Я хотел было заметить, что дорожные патрули не станут слушать его оправданий насчет новогодней ночи и встречи с другом, но потом передумал. Мы вышли на улицу.

Она сверкала под светом звезд и огней, не погашенных в доме.

Колумбийская мафия. Эрни сказал, что они расправились с Дарнеллом.

— Тебе помочь спуститься по ступенькам? — уставившись на меня, спросил Эрни.

— Не нужно, друг. Я сам справлюсь. Боком навалившись на перила, я осторожно поставил костыли на нижнюю ступеньку и стал переносить на них тяжесть своего тела. Внизу лестница была запорошена снегом, и я поскользнулся. Острая боль пронзила левую ногу, кость которой еще не совсем срослась. Эрни подхватил меня.

— Спасибо, — сказал я, радуясь возможности говорить дрожащим голосом.

— Не стоит благодарности.

Мы добрались до машины, и Эрни спросил, смогу ли я сесть в нее сам. Он выпустил мою руку и обошел Кристину со стороны капота. Я взялся за ручку дверцы, и меня охватил смертельный страх. Потому что до того момента я в глубине души все-таки не верил в это. И еще потому, что моя рука вдруг ощутила прикосновение к чему-то живому. Я будто дотронулся до кожи спящего зверя. И он мог проснуться. И взреветь от ярости.

Зверь?

Хорошо, какой зверь?

Вообще что это было? Обыкновенный автомобиль, который неизвестно как и почему стал опасным, зловонным пристанищем какого-нибудь могучего демона? Какой-то адский дом на колесах, куда после смерти Лебэя вселилась его проклятая душа? Я не знал. Я знал только то, что был подавлен ужасом и страхом. И я не думаю, что мог бы справиться со своим ужасом.

— Эй, с тобой все в порядке? — спросил Эрни. — Ты сам справишься?

— Справлюсь, — хрипло сказал я и нажал на хромированную стальную ручку. Открыв дверцу, я вперед спиной забрался в машину и руками втащил в нее свою негнущуюся ногу. Сердце стучало в груди, как пневматический молот. Я захлопнул дверцу.

Эрни повернул ключ, и мотор взревел — как будто был не остывшим, а уже разогретым. И на меня обрушился запах, который, казалось, исходил отовсюду: тошнотворный, одуряющий смрад смерти и тления.