— Я перезвоню своей сестре Марсии.

— Если нужна моя помощь, то я тоже могу позвонить…

— Нет, она не станет разговаривать с вами. На эту тему мы говорили только раз или два… Дэннис, я надеюсь, что ваша совесть чиста и передо мной. Потому что вы просите меня вскрыть старые раны и заставить их кровоточить снова. Я спрашиваю еще раз: вы уверены в том, что говорите?

— Уверен, — прошептал я.

— Я перезвоню вам, — сказал он и положил трубку.

Прошло пятнадцать минут, затем двадцать. Я ходил по комнате на костылях, потому что не мог сидеть сложа руки. Дважды я подходил к телефону, но не притрагивался к нему, боясь, что Лебэй будет звонить мне в то же самое время, и еще больше боясь, что он не позвонит совсем. Когда я подошел в третий раз, он зазвонил. Я схватил трубку.

— Привет, — прозвучал в ней сонный голос Элли, говорившей снизу. — Донна?

— Элли, это мне! — закричал я.

— Тебе так тебе, — произнесла Элли и положила трубку.

— Дэннис? — послышался затем еще более уставший голос Лебэя.

— Да, мистер Лебэй.

— Я позвонил ей, — после недолгой паузы сказал он. — Она велела мне говорить только от моего имени. Но она испугалась. Ты и я, мы оба виноваты в том, что старая женщина, в жизни никого не обидевшая и не имеющая ничего общего с твоим делом, сейчас плачет и не знает, куда деться от страха.

— У нас были уважительные причины.

— Ты уверен?

— Если бы я не был уверен, то не звонил бы вам, мистер Лебэй, — проговорил я. — Вы расскажете мне или нет?

— Да, — сказал он. — Но только тебе и никому, кроме тебя. Если ты расскажешь кому-нибудь еще, то я откажусь от своих слов. Ты понял?

— Да.

— Хорошо, — он вздохнул. — Прошлым летом, Дэннис, я в разговоре с тобой солгал тебе один раз, когда говорил о том, что я и Марсия почувствовали тогда. Мы лгали самим себе. Думаю, нам лучше было убеждать себя и дальше, что все это было только лишь дорожным происшествием.

— Маленькая девочка? Дочь Лебэя. Я до боли в руке сжал телефонную трубку.

— Да, — медленно произнес он. — Рита.