— Ну, Парашка, скорей это сказки все-таки. Мало там чего на самом деле было, а люди ради выдумывать.

— Это уж ты, у Венедиктова погостивши, да в такие дела не веришь?

— Так то я ж сама видала.

Параша хмыкнула.

— Горе с тобой. От учености люди вроде как слепые делаются, ничему не верят. Ты лучше ответь, касатка, будто уж тебе ничего эта сказка не напомнила?

— Это ты про Лидию Гамаюнову? Так там иное дело. Ей просто Венедиктов молодости дает, вот и все.

— Просто, касатка, в таких делах ничего не делается. Чую, не все она тебе рассказала, ой, не все. Кто знает, может статься, через нее мы и к Венедиктову окаянному подобраться сможем.

Глава II

Глава II

— Кабы нам на Волге не застрять, покуда лед не окрепнет, — говорил отец Модест. — Мостов тут нету, только переправа водная. Дальше Ярославль минуем да Нижний Новгород, но в города нам нет надобности. Между Казанью и Самарой проедем, а там хорошая дорога по тракту в Пермь. В Перми уж остановимся на недельку. Большая река впереди, Тобол, а Каму так только притоками увидим. Екатеринбургу уж боле полувека, отчего-то все думают, что нынешняя Государыня его ставила. Дале Омск, сей град — дитя, два года ему всего. Берегом Иртыша до Барнаула, сие город-недоросль, двенадцати годов. Ну а там уж рукой подать, не больше недели пути.

— Ох и расстоянья в России, — изумлялся Роскоф. — Сколько ж на самую дорогу уйдет, Ваше Преподобие?

— Месяца два, а то и три, как уж фортуна. Ежели бы почтой ехали, так наверное три, зато, конечно, покойнее казенной дорогою. А проселочными трястись я по прямой давно путь выездил, вот, взгляните по карте.

Роскоф и отец Модест склонились над исцарапанным трактирным столом, углубившись в потрепанное по краям географическое изображение.

«Может статься, проселками и короче, только куда ж мы едем так далеко и что там позабыли?» — подумала Нелли, со скуки уткнувшись в добытую в Твери потрепанную книжку журнала. Журнал назывался «То да сё» и был старый-престарый. Так, в нем давалося подробное описанье «изумительной думающей механической куклы для игры в шахматы», а Нелли в малолетстве еще слыхала, что отлитая эта в виде турка кукла была лишь ловким обманом: живехонький шахматист прятался в ее основании, передвигая фигуры при помощи хитрых рычажков.

— Позволите ли взглянуть на сие, господа? — приятным, чуть хрипловатым голосом вмешался проезжий с другого конца стола. До сего момента казался он вполне углубившимся в содержимое своих дорожных сумок, в коих наводил порядок.

— Извольте, сударь, — отец Модест обязательно передал карту. — Вы интересуетесь познавательности ради или с сугубою целью?