Фелисити использовала все стрелы, кроме одной, последней.

— Что ж, и она пригодится, — говорит Фелисити, выдергивая стрелу из колчана, и вешает лук через плечо. — Я готова.

Мы спешим по тропе, вьющейся сквозь густые заросли, и наконец добираемся до подошвы горы.

— Почему мы идем в эту сторону? — спрашивает Фелисити.

— Мы идем к Храму.

— Но это же дорога к Пещерам Вздохов, — недоверчиво произносит Фелисити. — Ты ведь не предполагаешь, что…

Энн тоже изумлена и в недоумении.

— Там ведь только пещеры и какие-то старые развалины. Разве это может быть Храмом?

— Раз мы его не замечали, то эта дорога как раз и должна быть правильной. Если тебе хочется спрятать что-нибудь особенно ценное, разве ты не положишь это в такое место, куда никому не придет в голову заглянуть? И почему бы не оставить Храм под охраной тех, кого все считают бессильными и бесполезными существами?

— «Предложи надежду неприкасаемым, потому что они должны иметь надежду», — не очень точно вспоминает Энн слова Нелл Хокинс.

— Именно так, — киваю я и показываю сначала на Фелисити, потом на Энн. — Сила. Песня. А я — Надежда. Леди Надежда. Вот что она мне постоянно повторяла.

Фелисити качает головой:

— Я все равно не понимаю.

— Поймешь, — обещаю я.

Мы шагаем по узкой пыльной тропинке, ведущей к вершине горы, где ждут нас Пещеры Вздохов. Мне скоро приходится остановиться, чтобы передохнуть.

Фелисити поддерживает меня, помогает сесть.

— Ты как, в порядке?

— Да. Но, боюсь, еще слабовата.

Я смотрю вверх, прикрыв глаза ладонью от солнца. Кажется, до вершины очень далеко.

— Джемма! Фелисити! — вскрикивает вдруг Энн. — Смотрите! Там!