— Подожди немного, — отзывается Линнея.

Она долго молчит. За это время мама Мину успевает подняться по лестнице и зайти в ванную комнату. Она, должно быть, только что вернулась из больницы. Из крана начинает литься вода.

— О'кей, — говорит Линнея. — Да, точно, это про магию защиты. Она существует только для одной Избранницы. Книга пытается рассказать о том, какой эффект возникает, когда защита распределяется вместо одного на семерых. Магия не может защитить всех одновременно. Кто-то из нас все время оказывается незащищенным. Это как своего рода предохранительный клапан. Магия не может объять сразу несколько разных душ, охватить разные чувства, желания, мысли. Она просто взорвалась бы, не имей она возможности выхода.

— Значит, кто-то один всегда оказывается беззащитным, — произносит Мину. — И пока этот кто-то жив, все остальные в безопасности. Но если этот кто-то умирает…

— …то приходит очередь кого-то другого оказаться вне защиты, — заканчивает Линнея.

Мину наугад ищет следующий шаг в логической цепочке.

— Элиас, должно быть, был первым, кто оказался вне защиты, — говорит она. — Когда он умер, пришла очередь Ребекки. А потом моя. Это я нахожусь сейчас вне защиты.

Они обе долго молчат.

— Но почему нападение на тебя провалилось? — спрашивает Линнея. — Мы не знаем, какими силами обладал Элиас, но Ребекка могла, черт возьми, швырять силой мысли тяжеленные предметы. Что можешь ты, чего не могли они?

— Не знаю, — отвечает Мину.

И думает про черный дым. Про то, как она смогла развеять его, во всяком случае, на некоторое время. Было бы хорошо рассказать об этом Линнее, но сама мысль о таком разговоре почему-то кажется Мину запретной.

— Очень может быть, завтра мы получим ответ на все вопросы, — говорит Линнея. — После разговора с Густавом.

— Будем надеяться.

— Боишься?

Линнея, наверное, единственный человек на свете, кому может прийти в голову задать такой вопрос.

— Нет, жду не дождусь, — отвечает Мину.

Линнея смеется. И добавляет, уже серьезно:

— Удачи.

Они прощаются, и Мину снова ложится на кровать.

Она закрывает глаза. Мысли обрушиваются на нее лавиной, странно, что она еще не погребена под ней.