Уже после возвращения из Африки он прислал Оссендовскому библиографический список по Монголии и рассказывал о своих личных проблемах. В одном из писем Гижицкий говорит: «Мой монгольский шаман, который предсказал, что меня ждет 40 бед — был прав. В рождественский Сочельник на меня наехал локомотив, но меня отбросило в снег так, что, к счастью, я собрал свои кости. В другой раз при побелке квартиры взорвалось ведро с нега шеной известью, и я чудом спас свои глаза». В середине 30-х годов он стал консульским агентом в Marsylii, а вскоре плантатором в Либерии. Помощь и поддержка Оссендовского принесли свои плоды. Доктор Нвамди Азикиве, первый президент независимой Нигерии под конец 30-х годов, тогда молодой журналист, в публиковавшихся в США статьях атаковал Польшу за притязания на свободу Либерии!

Государственные сферы II Речи Посполитой были заинтересованы в получении новых рынков сбыта, стратегических источниках сырья, иностранных территориях и даже попытках урегулирования еврейского вопроса через массовое переселение за море граждан Моисеева вероисповедания. Внимание Морской и колониальной лиги концентрировалось в основном на определенных районах Южной Америки, Мадагаскаре (часть острова в определенный период даже намеревались купить у Франции) и Либерии.

Узнав о приближающейся войне, Камиль Гижиц-кий возвращается в Польшу. Он участвует в движении Сопротивления. Выполняя сложнейшие задания Отдела пропаганды Главного штаба Армии Крайо-вой, он часто выступает в мундире офицера вермахта. Играть такую роль ему очень помогает отличное знание немецкого языка. Он использует для конспирации псевдоним «Батоли». Перешагнув пятидесятилетний юбилей, он не утратил кавалеристской фантазии. После освобождения он обосновался с женой во Вроцлаве. Там появились его книги: «Змеиная гора», «Письма с архипелага Саломона», «В погоне за Мвой», «Хебанова любовь», «Львица Уанга, или Нил — река великих приключений».

Оссендовский несколько раз приглашал Камиля принять участие в экспедиции. Ничего удивительного: старые знакомые, которых объединяют пережитые вместе драматические события в Монголии. Молодой подпоручик и солидный ученый, политик, журналист и литератор нашли общий язык.

А если Камиль Гижицкий был тот, кто знал, где спрятано золото Унгерна или, может, он сам его спрятал? В последнем письме Унгерн-Штернберга, адресованном семье, упоминается о некоем поляке из его окружения, который знает, где находится тайник.

Целых три, если не больше, представителя рода Ун-герн-Штернбергов пребывало в Польше в 1944–1945 гг. Артур Доллерт, Роман Александер, погибший в Познани в 1945 году, и Юрген. Мы забыли о полковнике Константине, родном брате «кровавого барона». Он погиб в мае 1945 года. Может быть, каждый из них искал того поляка. Антоний Фердинанд Оссендовский был человеком известным, и установить его место проживания не составляло большого труда.