Я еще раз возвращусь к содержанию трех писем о «кладе». Особенно к последнему от 1958 года. Обращает внимание уверенность, с которой Гижицкий выступает против версии о закапывании клада Азиатской конной дивизии, версии, опубликованной на страницах журнала «Вокруг света» («Dookola Swiata»). Он аргументирует это тем, что ламаистский обычай запрещает копать землю, считающуюся святой. Он вспоминает, что не так давно монголы носили обувь с загнутыми кверху носами, чтобы исполнить это предписание. Конвоиры не имели ни лопат, ни времени, и закопанный клад должен был быть сразу же обнаружен. Потомки номадов найдут в степи след хромого коня двухнедельной давности, а также свежевскопанную землю.
Подробное изучение карт позволило найти группу холмов Табун Тологой по дороге к Барге. Один из них носит название Каган Тологой. В той части Монголии находится много гор с пещерами и гротами природного происхождения. Взрывной заряд, помещенный у входа одной из них после внесения туда ящиков мог навсегда закрыть вход внутрь. Роман Унгерн фон Штернберг живет в песнях номадов. Он оставил после себя долгую память. Она жива до сих пор.
Тайна колчаковского золота
Тайна колчаковского золота
Фамилия Витачков надолго осталась в памяти жителей пригородной Варшавы. Основатели и владельцы Центральной лаборатории шелкопрядства в Милянувках во время оккупации, рискуя жизнью, выкупали шелком и спиртом детей, схваченных на улицах столицы и вывозимых в Германию. В конце войны они приняли в недостроенный, но убранный фабричный зал целый Дом для сирот им. Ксендза Бодуэна, эвакуированный из сражавшейся и погибающей Варшавы. Сами Витачки, выращивая шелк, занимали небольшой дворик в Жулвине. Во время восстания они приняли десятки беженцев. Среди них были: Мария Домбровская, Анна Ковальская, Станислав Полляк и… Антоний Оссендовский. Станислава Витачек сохранила письмо, датированное августом 1942 года, которое было началом их знакомства:
«Я решил остаться на родине, чтобы все видеть, все испытать и со временем принести этим пользу народу, объясняя всем свою роль в разыгравшейся трагедии. За все время болезни жены я не брал в руки пера, так как должен был гоняться за деньгами, работая по 18 часов в сутки. Теперь я должен как-то поправить свой бюджет и найти возможность литературной работы. Длинное и дорогостоящее лечение, госпиталь, операция и в конце концов похороны (супруга Оссендовского умерла 27 августа 1942 года. — В.М.)…поставили меня в такую ситуацию, что я уже не в состоянии помогать своим сестрам и племянникам, которые финансово почти полностью зависят от меня. В это тяжелое время я обратился к нескольким фирмам <…> с просьбой предоставить мне товар по средним или сниженным ценам, что позволило бы мне иметь некую прибыль при его продаже. За предоставленный товар я плачу сразу при его получении. С такой же просьбой я обращаюсь к уважаемой пани и надеюсь, что Вы рассмотрите мое предложение»…