Вы можете мне доверять. В последнее время я разговаривал со многими выдающимися представителями вашего общества. Вы, наверняка, слышали об Оссендовском. Он известен также и за границей. Вчера я был у него, и он принял мое предложение“. Офицер вынул из сумки экземпляр „По землям людей, зверей и богов“. На первой странице под свежей датой виднелась рукописная дарственная надпись. Он заслонил ладонью верхнюю часть текста: „Как вы видите, автор отнесся ко мне очень доброжелательно“. На следующий день он сообщил пленному, что получил известие о смерти Оссендовского.

Решительная антинемецкая позиция писателя, обозначенная еще со времен Первой мировой войны, принесла ему во времена оккупации немало проблем. Пару раз были произведены ревизии в его доме с целью найти доказательства его сотрудничества с подпольем. Рассчитывать на успех миссии, доверенной Дёлердту, в момент, когда „катюши“ уже штурмовали немецкие позиции за Вислой, могли только мечтатели с „мертвой головой“ на фуражках. В случае неудачи миссии свидетели должны быть ликвидированы. Таковы правила игры. Среди ближайших соседей усадьбы Витачков в Жулвине, которые не читали книг Оссендовского и ничего не знали о предсказаниях лам, до сих пор ходят слухи, что Оссендовского отравили. Вскрытия трупа не производилось.

В письме-завещании барона Унгерна отмечалось: „Единственным человеком, который после моей смерти будет знать место, где спрятаны сокровища, является поляк, которому я доверяю“. Это подтвердил летом 2000 года в Хельсинках Клаус фон Унгерн-Штернберг, сын моего друга, барона Эриха, племянника последнего хана Монголии. Свидетелями этого разговора, записанного на видеопленку, оказались члены съемочной группы, которая снимала документальный фильм „Польский Лоуренс“.

Существует еще один источник информации. Это сообщение инженера Казимира Гроховского, археолога и любителя этнографа. В его книге „Поляки на Дальнем Востоке“ о пребывании Оссендовского в Харбине мы не находим никаких упоминаний. Зато есть информация о событиях, которые много лет будоражили жителей Дальнего Востока. После захвата Урги революционными отрядами там не нашли денег Азиатской конной дивизии. Повсюду было известно, что она содержала значительное количество серебряных и золотых монет, а также пакеты с акциями разных торгово-промышленных обществ и много драгоценных камней. Барон также реквизировал взимаемую китайцами контрибуцию с жителей Халхы. Что стало с сокровищами дивизии, неизвестно до сих пор. Было сделано много попыток найти клад. Дюжины разных шарлатанов, аферистов и офицеров его бывшей армии обещали за определенное вознаграждение указать место тайника. Гроховский предлагает следующую версию: когда этот смелый воин-рыцарь увидел, что русские офицеры и солдаты на каждом шагу ему изменяют и его монгольская экспедиция закончится поражением, он начал обдумывать средства спасения. Видимо, он собирался добраться до Центрального Китая, а позднее через Японию ехать в Европу, чтобы там вступить в армию барона Врангеля. Первым делом он переправил сокровища с территории, охваченной войной, в безопасное место на востоке. Это он сделал в тайне от своих русских сподвижников, которым он никогда не доверял. Для проведения этого мероприятия он выбрал 16 преданных монголов и татар. Золото в 24 ящиках, каждый по 4 пуда, были погружены на монгольские двуколки. В каждом ящике находилось по 3,5 пуда монет чистого золота. Отряд быстро продвигался на восток, чтобы как можно скорее доехать до Хайлара, откуда ящики с золотом должны были переправить по железной дороге в Харбин и далее за границу. После нескольких дней этого путешествия экспедиция встретила отряд красных. Началась стрельба. Верные солдаты поняли, что вся надежда на выполнение поручения барона зависела от быстроты коней. Пару раз они добивали раненых. На расстоянии примерно 160 км к югу от Хайлара, после совещания они решили закопать золото. В немного холмистой местности, покрытой редко растущими кустами, было найдено небольшое углубление, в котором были сложены 24 ящика и обитый оловянной жестью сундук барона весом в 7 пудов.