— Пригласите свидетеля, — сказал судья.

Джеймс Келлер был снова приведен к присяге и занял свое место в свидетельском кресле. Двенадцать присяжных наклонились вперед в предвкушении чего-то необычного. Окружной прокурор Геррик настороженно посматривал на Робисона. Адвокат хмыкнул, вспомнив, как прокурор утром едва поздоровался с ним. Возможно, он что-то и заподозрил, но теперь это уже не имело никакого значения.

— Защита может приступать к перекрестному допросу, — сказал судья Кобб.

Робисон встал и повернулся так, чтобы в зале могли видеть его раненую руку. По рядам пронесся шепот. В первом ряду он увидел Еву Эшли. Она смотрела на него умоляющими глазами. Робисон подошел к столу и поднял револьвер Эшли. Затем повернулся к Келлеру и спросил:

— Итак, мистер Келлер. Если я правильно запомнил, вы вчера свидетельствовали, что во время экспертизы вами из этого револьвера была выпущена пуля, не так ли?

— Да, сэр, — сказал Келлер.

— Таким образом вы хотели доказать, что именно из этого оружия была выпущена пуля, явившаяся причиной смерти потерпевшего.

— Так, сэр, — сказал Келлер.

— Я полагаю, что вы сняли предохранитель, прежде чем провести экспертизу.

— Разумеется. В противном случае я до сих пор бы стоял в своей лаборатории, нажимая на курок.

В зале кто-то хихикнул, а один из помощников Геррика ухмыльнулся. Это придало уверенности несколько растерявшемуся Келлеру. Но Робисон тут же сурово одернул его.

— Мне кажется, мистер Келлер, что сейчас не самое подходящее время для шуток. Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что ваши показания могут отправить на электрический стул ни в чем не повинного человека.

Геррик поднял руку.

— Я считаю, что последнее замечание следует изъять из протокола, сказал он.

— Согласен, — сказал судья. — И присяжные не должны принимать его во внимание.

Робисон продолжал:

— Итак, Для того, чтобы это оружие выстрелило, необходимо снять предохранитель. Вы абсолютно уверены в этом, мистер Келлер?

— Несомненно.

— Вы также совершенно уверены, что предохранитель на револьверах данного типа не может соскочить ни при каких обстоятельствах.

Келлер немного заколебался: