Моим наказанием является то, что я, оставаясь здоровым, лечу умирающих. По правде говоря, я видел столько людских страданий, что мое сердце зачерствело. Я живу как во сне, в вечной тьме, а впереди меня ждет Ангел Смерти.

Жнец душ обязательно придет за мной, ибо я видел его бредущим по кладбищу. Его лицо скрывал низко натянутый капюшон плаща. В костлявых руках Ангел Смерти сжимал косу, с виду обыкновенную косу, из тех, которыми наши крестьяне косят траву. Без сомнения, он знает, что я его видел. Жнец часто является мне во снах. Его присутствие тяготит мою душу, сжимает ее ледяными тисками.

Не один я видел Жнеца. Многие горожане рассказывают, что видели этого торговца смертью, возглавляющего la Dance macabre.[42] Когда я впервые услышал об этом, то решил, что люди бредят. Помутненное сознание человека, потерявшего близких и родных, просто не может справиться с тяжестью утраты. Но теперь я так не думаю. Когда ничего не осталось, ради чего стоит жить, когда каждый вздох причиняет боль, а каждый удар сердца переполняет душу горечью, живые приветствуют Смерть с распростертыми объятиями.

Быть может, скоро я и сам позову Мрачного Жнеца. Скоро, но не сейчас. Моя работа еще не завершена. Пока я буду записывать свои наблюдения, искать способ обуздать этот страшный мор. Только так я смогу оправдать свое никчемное существование в глазах Создателя.

Круг второй Похоть

Круг второй

Похоть

20 декабря

Парковая автострада Генри Гудзона

Инвуд-Хилл, Манхэттен

20:32

11 часов 31 минута до предсказанного конца света

Патрик Шеперд вслед за Вирджилом вышел на Риверсайд-драйв. По пустынной дороге они добрались до одиннадцатимильной парковой автострады Генри Гудзона, на которой полосы движения бежали на юг вдоль живописных берегов реки Гудзон.

Впереди простиралось море автомобилей. Они стояли тесными рядами — бампер к бамперу, дверца к дверце, почти касаясь бетонных разделителей между полосами движения. Три ведущие на север полосы слепили светом фар неподвижно застывших машин. На трех других горели гирлянды красных огней задних фонарей автомобилей. Они тянулись вдоль берега реки, изгибались и поднимались по пандусу, который вел к взорванному мосту Джорджа Вашингтона.

Все замерло без движения. Хаос мегаполиса растворился. Лишь свист ветра да гудение нескольких моторов, сжигающих остатки бензина.