— Раскрой глаза, Патрик. Перед тобой пиявки общества. Они думают лишь о собственном благе и спасении от чумы. Жизнь они прожили в богатстве, свято веря, что весь остальной мир должен подчиняться их воле и служить удовлетворению их капризов. Духовное разложение отвратило их от света, а жадность сделала приспешниками Сатаны. Под этими респираторами скрываются лица людей, которые обворовывали пенсионные фонды на десятки миллионов. Даже сейчас эти люди пытаются за свои неправедно нажитые богатства купить пропуск с Манхэттена, прекрасно понимая, что тем самым могут распространить заразу по всему миру. Хорошенько рассмотри их, сынок. Это пиявки, не больше.
Патрик наблюдал за седоволосым стариком, который, как полный дурак, снял с лица противогаз, ругаясь с темнокожей женщиной.
— А теперь слушайте меня. Мои предки управляли этой страной, когда ваши бегали в чем мать родила по джунглям. А вы, мой сицилийский друг, пребываете в полнейшем неведении. Кто, по-вашему, организовал эту маленькую эвакуацию? Ваш босс работает на меня. Ваш сенатор, между прочим, тоже, — обратился он уже к негритянке. — Без меня вас бы и на пушечный выстрел не подпустили к этому причалу.
Капо мафии посветил фонариком в лицо старику, затем развернул листок бумаги и сверил данные.
— Блин… лажа… Немедленно пропустить.
— Пусть ваши головорезы помогут моей жене подняться на борт, — приказал старик. — И поживее. Мне нужно как можно скорее попасть на Говернорс. В аэропорту «Ла Гуардия» нас ждет частный реактивный самолет. Через восемь часов я должен быть в Лондоне.
Седовласый остановился, словно спиною почувствовал враждебное присутствие. Медленно он повернул голову и посмотрел на Патрика.