Бум… Бум… Бум… Бум… Бум…
Равномерные удары безжалостно выталкивали ее из черноты забвения. Звуки привлекали ее, словно рыбу извивающийся на крючке червяк.
Бум… Бум… Бум… Бум… Бум…
Бум… Бум… Бум… Бум… Бум…
Гави Кантор открыла глаза. Девочка горела в бреду.
Лампочка без абажура. Непокрытый простыней матрас. Тяжелый запах спермы. Бессвязная человеческая речь.
Бум… Бум… Бум… Бум… Бум…
Глазами удивленного котенка Гави смотрела на пакет для внутривенного вливания, покачивающийся высоко над ее головой. Расширенные зрачки медленно проследили за пластиковой трубкой, которая, извиваясь, спускалась вниз к ее руке. Одурманенный наркотиками разум с трудом мог отделить кошмар от действительности. Наконец ей это удалось. Гави застонала.
— Помогите… Кто-нибудь… пожалуйста…
Звук отдавался эхом в ее сознании, пустом и исковерканном. Девочка попыталась приподняться, но обнаружила, что ее руки и ноги привязаны к кровати ремнями.
Бред разбился на куски.
Кровь отхлынула от ее головы, и изо рта девочки вылетел истошный, преисполненный животного ужаса вопль:
— Боже!.. Боже мой!.. Помогите!.. Спасите!..
Девочка кричала и билась в истерике, пока над ней не склонилась голова ее похитительницы.
Мексиканке было за пятьдесят. Жировые отложения на ее толстых руках дрожали, когда она с холодным равнодушием впрыснула какое-то вещество в пакет для внутривенного вливания и поправила пластиковую трубку капельницы.
— Спи, кралечка. Мы скоро тобой займемся.
Бум… Бум… Бум… Бум… Бум…
Гигантская стиральная машина вдруг стихла… Тринадцатилетняя девочка погрузилась во тьму беспамятства…