Держащий меня вампир наклонился ближе:

— Анита, убери щиты.

— Не делай этого, Анита! — сказал Бернардо, и держащая его львица стала медленно сдавливать ему горло. Он хрипел и задыхался.

— Нам убить твоего человеческого любовника, некромантка? — спросил вампир, придвигаясь ближе, и мужское его тело намертво припечатывало меня к стене.

— Почему никто не верит, что он мне не любовник?

— Шутишь даже сейчас, Анита, — сказала она низким голосом. — Между мужеством и глупостью есть различие, некромантка.

Бернардо обмяк. Задушить до смерти — это требует больше времени, чем может показаться, но рисковать я не хотела. Черт!

— Отпусти его.

— Но если он тебе не любовник, тебе это должно быть безразлично?

— Отпусти его, — сказала я сквозь стиснутые зубы.

— Дай ему дышать, — сказала она.

Львица ослабила хватку, и Бернардо вдохнул судорожно, с жутким сипением, будто встал из мертвых. Закашлялся, а потом сказал:

— Анита, не делай этого.

— Он очень храбр, твой человеческий любовник.

На этот раз я не стала ее поправлять.

— Ты уже проникала под мои щиты и не смогла мной овладеть. Почему ты думаешь, что на этот раз получится?

— На этот раз у меня есть тело, которым можно тебя коснуться. Ты же знаешь, что физический контакт затрудняет сопротивление вампирским силам.

Я смотрела в незнакомое лицо — а с него на меня глядели глаза, которые я будто знала всю жизнь.

— Но ты в перчатках. К моей коже не прикасается никто из вас.

Глаза под маской недобро прищурились.